В последний день июля в Новой Газете появилась статья с названием
"Почему Фёдор Чистяков покинул Россию", которая начиналась так: "Он
позвонил мне из Нью-Йорка и сказал: «Я, наверное, здесь останусь».
Новость шокирующая. Меньше всего этого можно было ожидать от человека,
который пел (и поет): «Я родился и вырос на улице Ленина». Трудно
представить музыку более русскую, чем та, что играл «Ноль» и продолжает
играть Чистяков. Только что вышел блестящий альбом «Без дураков» и
несколько очень сильных синглов, он проехал по стране с концертами, он
на пике формы, у него наконец-то все хорошо, после двадцати лет
депрессии и неудач. Так от чего же бежать (а это именно бегство)?"
(Очень советую прочитать эту статью и то интервью, которое Федор дал корреспонденту "Новой Газеты").
У Федора в этот период проходили запланированные заранее гастроли, у него график гастролей, по его словам, расписан на полгода вперед, а о подобных гастролях сообщается, конечно задолго до того, как они состоятся. Федор пока не меняет гражданство, остается там работать и жить, согласно контракту, собирается приезжать на концерты в Россию из США. Так что же все-таки произошло? Почему многих, кто относился к тому, что Чистяков является Свидетелем Иеговы, как к некой причуде известного человека, оказались чуть не шокированы подобным поворотом дел?
После того, как об этом стало известно, в СМИ, в газетах, на ТВ, в сети поднялась информационная волна. Но СМИ разделились: одни стали публиковать интервью самого Федора и обсуждать с ним его позицию, а другие стали показывать Чистякова в неприглядном свете, как "сектанта", чтобы снизить реакцию на последствия антиконституционного решения Верховного Суда РФ, который объявил Свидетелей Иеговы "экстремистами" и поставил их по религиозному признаку в положение бесправия в России.
Мне, как человеку, на протяжении лет общавшегося с Чистяковым, когда я был СИ было довольно неприятно видеть навешивание ярлыков, злобные комментарии, необъективные статьи, сообщения в новостях, потому что мало кто знает и реально понимает, почему Федор стал Свидетелем Иеговы и какая личная драма этому предшествовала. Чтобы понять, почему он остался в США и по каким причинам, нужно узнать кое-что из его прошлого и прежде всего от него самого и людей, которые его и его окружение до СИ знали лично. Кое-что расскажу и я, о том, что я видел сам, когда я был СИ. Из всего этого можно будет составить определенную картину.
Будет много цитат, много ссылок на источники, если кто-то интересуется творчеством и жизнью Федора Чистякова смогут сами все перечитать и пересмотреть видео, а я постараюсь показать самые, на мой взгляд, важные вещи.
У Федора в этот период проходили запланированные заранее гастроли, у него график гастролей, по его словам, расписан на полгода вперед, а о подобных гастролях сообщается, конечно задолго до того, как они состоятся. Федор пока не меняет гражданство, остается там работать и жить, согласно контракту, собирается приезжать на концерты в Россию из США. Так что же все-таки произошло? Почему многих, кто относился к тому, что Чистяков является Свидетелем Иеговы, как к некой причуде известного человека, оказались чуть не шокированы подобным поворотом дел?
После того, как об этом стало известно, в СМИ, в газетах, на ТВ, в сети поднялась информационная волна. Но СМИ разделились: одни стали публиковать интервью самого Федора и обсуждать с ним его позицию, а другие стали показывать Чистякова в неприглядном свете, как "сектанта", чтобы снизить реакцию на последствия антиконституционного решения Верховного Суда РФ, который объявил Свидетелей Иеговы "экстремистами" и поставил их по религиозному признаку в положение бесправия в России.
Мне, как человеку, на протяжении лет общавшегося с Чистяковым, когда я был СИ было довольно неприятно видеть навешивание ярлыков, злобные комментарии, необъективные статьи, сообщения в новостях, потому что мало кто знает и реально понимает, почему Федор стал Свидетелем Иеговы и какая личная драма этому предшествовала. Чтобы понять, почему он остался в США и по каким причинам, нужно узнать кое-что из его прошлого и прежде всего от него самого и людей, которые его и его окружение до СИ знали лично. Кое-что расскажу и я, о том, что я видел сам, когда я был СИ. Из всего этого можно будет составить определенную картину.
Будет много цитат, много ссылок на источники, если кто-то интересуется творчеством и жизнью Федора Чистякова смогут сами все перечитать и пересмотреть видео, а я постараюсь показать самые, на мой взгляд, важные вещи.
Родился Фёдор в Ленинграде в 1967 году. Я плохо знаю его раннюю
жизнь, разве что из статей и интервью, но как я понял он жил изначально в
коммуналке. Потом переехал и жил с матерью в однушке на Охте. Переезд
по его словам, произошел, примерно в 8 классе, то есть ему было где-то
13-14 лет. Именно после переезда он с несколькими молодыми музыкантами
образовал группу и потом они стали делать записи песен и альбомов, а
также выступать на площадках. Группа очень быстро после выступлений в
1986 году набрала популярность и через пару-тройку лет стала выезжать
даже на зарубежные гастроли. Согласно Википедии о Федоре Чистякове
группа побывала на гастролях в Финляндии, Чехословакии, Франции,
Германии, Ирландии. Из его интервью видно, что уже в молодости он мог бы
рассчитывать на жизнь за границей и у него были какие-то планы.
Например, в статьях с интервью упоминается, что он с "Нолем" был и выступал в Париже, где он написал "Я живу на улице Ленина", а в Германии имел тогда успех в Нюрнберге.
Весь этот успех буквально "свалился" на молодого талантливого рок-музыканта примерно в 20-23 года. Но что происходило с ним как с личностью тогда и в его окружении - многие сейчас не знают, хотя информация эта отчасти, но доступна в сети. Федор тогда шел путем саморазрушения и оказался потом в глубочайшем жизненном кризисе и чуть было не совершил убийство, хотя причины, которые привели к этой попытке мы ещё рассмотрим подробнее.
Но какую жизнь он тогда вел по его словам, когда он переоценивал это в 1990-е?
Вот цитата из статьи 1997 года "Школа жизни Дяди Фёдора" из Музыкального обозрения, №9:
"Запись альбомов, концерты, гастроли по стране и за рубежом. Жизнь по принципу всего и побольше. Посиделки, вечеринки, друзья и подружки. Были и какие-то достаточно серьезные увлечения. Но образ жизни, сам статус героя рок-н-ролла все больше сводился к полному пофигизму в отношении к собственной жизни. А это путь, уводящий в никуда. Тем более когда тебе двадцать, когда не хочется ни о чем думать, когда большинство приятелей тащатся от своей гениальности. "Эта обстановка льстила слуху, было очень приятно ощущать себя гениальным и прогрессивным. Сам факт, что я играл в рок-группе, меня как-то усыплял, в том смысле, что жизнь идет не зря и все нормально", - говорит Федор. В общем, было все, кроме реального осмысления происходящего. И, конечно же, наркотики, а как же без них - Моррисоны мы или нет, в конце концов! И как результат попытка избавить человечество от гадостей, через которые прошел сам - покушение на убийство. Об этом много писали. Но добавлю один штрих — я помню, как на первом заседании суда онемел адвокат, я и все, кто там еще присутствовал, когда судья, рассматривая показания экспертизы о Фединой невменяемости, вдруг сказал: "Да чего такого ненормального он совершил? Ну хотел убить гадину". Сейчас Чистяков не склонен кого-либо в чем-либо винить, кроме себя самого, и глубоко убежден, что так или иначе он все равно дошел бы до ручки. Когда следствие закончилось, из Крестов его перевели в больницу им. Скворцова-Степанова, откуда он дважды убегал, ведь негоже «настоящему индейцу» сидеть, когда можно где-то бегать".
Следующая цитата будет из статьи с интервью Федора, которая называлась "Кровь - Любовь, Родина - Уродина?" (ROCKFUZZ №31. апрель, 1996г.)
"Что касательно до последнего, то живет сейчас Федор на кухне однокомнатной квартиры — комнату занимает его старая полусумасшедшая мать — и кается. После "лечения" он был сильно заторможен и на любой мой вопрос отвечал с десяти-пятнадцатисекундными паузами. Посчитай, читатель, до пятнадцати, и ты поймешь, сколь мучительным был ритм нашего разговора, состоявшегося месяца через полтора, как Федор вернулся. Среди кухонной утвари предметом личного быта Федора был только магнитофон, включенный на режим автореверса. Выпивать в те времена Федор опасался и курил "Беломор". Почти все в его новом облике напоминало молодого послушника: мягкая бородка, осанка и прямой, очень внимательный взгляд. Что в нем осталось от прежнего отрывного Дяди Федора? Похоже, ничего...
Потом начался наш разговор, следуя за которым, не надо забывать о пятнадцатисекундных паузах. Иногда через стенку доносились выкрики его матери, желавшей тоже поучаствовать в беседе. "Я Федьку в рубашке родила! Сорок лет тогда мне было!" Федору уже двадцать восемь, так что домашнюю обстановку понять нетрудно...
Готовность к творчеству в группе НОЛЬ— понимай, самого Федора — по его словам определялась степенью озлобленности, это было созерцание мира почти детскими глазами, которые видят все его несовершенство, всю его грязь и ничего не прощают: нате, хавайте свое говно! (Почти как в "Сталкере"— см. Монолог Писателя в исполнении Солоницина).
Федор Чистяков: Про меня говорили: такой молодой парень, а поет какую-то чернуху... А о чем мне было еще петь?
RF: О любви.
ФЧ: Группа НОЛЬ ни о какой любви никогда не пела. Это понятие было совершенно вычеркнуто из арсенала. Были песни только такого типа: "Болты, Вперед!" Или следующий этап: "Любовь ушла и в сердце холод, и через день наступит голод, это сексуальный голод". И, короче, попробовал бы кто-нибудь... Вообще, есть, конечно, такие люди, которые так живут. Но что святого-то у них осталось? Мы тоже так жили...
RF: А любовь к родине?
ФЧ: Да, было...
RF: Потому что, согласно текста — "а любить-то больше и нечего?"
ФЧ: Эту песню, "Я Живу На Улице Ленина", я написал в Париже. Мы там жили в гостинице, выпивали, кидали на пол шкурки от бананов, срали... Потом я пошел к себе в номер, мне почему-то не спалось... и вот такие возникли стихи...
RF: Ностальгия? "Гвозди мне в голову вбили люди добрые"?
ФЧ: В конечном результате все было списано на "добрых людей", на родину, на прочие окружающие обстоятельства, которые довели меня... до ручки.
RF: Но у тебя, определенно, проблемы с родиной. В этом альбоме есть очень милая музыкальная фраза с балалаечным аккордом в конце, под названием "Песня О Безответной Любви К Родине".
ФЧ: Я думаю, что та любовь, про которую я говорил, очень далека на самом деле от любви. Это не любовь, это скорее о том, что места другого на земле все равно нет.
RF: Скучно было в Париже? Ты много там пил?
ФЧ: Нет, почему... Я тогда вообще пил мало.
RF: Это был девяностый год, да? Время расцвета НОЛЯ. Клипы твои тогда крутили по телевизору, в рубашке с пояском ты тогда выступал. Кстати, а где сейчас эта рубашка?
ФЧ: А... использовал... Пол вытирал...
RF: Да, Федор, более художественного прощания со своим прошлым не выдумаешь..."
Например, в статьях с интервью упоминается, что он с "Нолем" был и выступал в Париже, где он написал "Я живу на улице Ленина", а в Германии имел тогда успех в Нюрнберге.
Весь этот успех буквально "свалился" на молодого талантливого рок-музыканта примерно в 20-23 года. Но что происходило с ним как с личностью тогда и в его окружении - многие сейчас не знают, хотя информация эта отчасти, но доступна в сети. Федор тогда шел путем саморазрушения и оказался потом в глубочайшем жизненном кризисе и чуть было не совершил убийство, хотя причины, которые привели к этой попытке мы ещё рассмотрим подробнее.
Но какую жизнь он тогда вел по его словам, когда он переоценивал это в 1990-е?
Вот цитата из статьи 1997 года "Школа жизни Дяди Фёдора" из Музыкального обозрения, №9:
"Запись альбомов, концерты, гастроли по стране и за рубежом. Жизнь по принципу всего и побольше. Посиделки, вечеринки, друзья и подружки. Были и какие-то достаточно серьезные увлечения. Но образ жизни, сам статус героя рок-н-ролла все больше сводился к полному пофигизму в отношении к собственной жизни. А это путь, уводящий в никуда. Тем более когда тебе двадцать, когда не хочется ни о чем думать, когда большинство приятелей тащатся от своей гениальности. "Эта обстановка льстила слуху, было очень приятно ощущать себя гениальным и прогрессивным. Сам факт, что я играл в рок-группе, меня как-то усыплял, в том смысле, что жизнь идет не зря и все нормально", - говорит Федор. В общем, было все, кроме реального осмысления происходящего. И, конечно же, наркотики, а как же без них - Моррисоны мы или нет, в конце концов! И как результат попытка избавить человечество от гадостей, через которые прошел сам - покушение на убийство. Об этом много писали. Но добавлю один штрих — я помню, как на первом заседании суда онемел адвокат, я и все, кто там еще присутствовал, когда судья, рассматривая показания экспертизы о Фединой невменяемости, вдруг сказал: "Да чего такого ненормального он совершил? Ну хотел убить гадину". Сейчас Чистяков не склонен кого-либо в чем-либо винить, кроме себя самого, и глубоко убежден, что так или иначе он все равно дошел бы до ручки. Когда следствие закончилось, из Крестов его перевели в больницу им. Скворцова-Степанова, откуда он дважды убегал, ведь негоже «настоящему индейцу» сидеть, когда можно где-то бегать".
Следующая цитата будет из статьи с интервью Федора, которая называлась "Кровь - Любовь, Родина - Уродина?" (ROCKFUZZ №31. апрель, 1996г.)
"Что касательно до последнего, то живет сейчас Федор на кухне однокомнатной квартиры — комнату занимает его старая полусумасшедшая мать — и кается. После "лечения" он был сильно заторможен и на любой мой вопрос отвечал с десяти-пятнадцатисекундными паузами. Посчитай, читатель, до пятнадцати, и ты поймешь, сколь мучительным был ритм нашего разговора, состоявшегося месяца через полтора, как Федор вернулся. Среди кухонной утвари предметом личного быта Федора был только магнитофон, включенный на режим автореверса. Выпивать в те времена Федор опасался и курил "Беломор". Почти все в его новом облике напоминало молодого послушника: мягкая бородка, осанка и прямой, очень внимательный взгляд. Что в нем осталось от прежнего отрывного Дяди Федора? Похоже, ничего...
Потом начался наш разговор, следуя за которым, не надо забывать о пятнадцатисекундных паузах. Иногда через стенку доносились выкрики его матери, желавшей тоже поучаствовать в беседе. "Я Федьку в рубашке родила! Сорок лет тогда мне было!" Федору уже двадцать восемь, так что домашнюю обстановку понять нетрудно...
Готовность к творчеству в группе НОЛЬ— понимай, самого Федора — по его словам определялась степенью озлобленности, это было созерцание мира почти детскими глазами, которые видят все его несовершенство, всю его грязь и ничего не прощают: нате, хавайте свое говно! (Почти как в "Сталкере"— см. Монолог Писателя в исполнении Солоницина).
Федор Чистяков: Про меня говорили: такой молодой парень, а поет какую-то чернуху... А о чем мне было еще петь?
RF: О любви.
ФЧ: Группа НОЛЬ ни о какой любви никогда не пела. Это понятие было совершенно вычеркнуто из арсенала. Были песни только такого типа: "Болты, Вперед!" Или следующий этап: "Любовь ушла и в сердце холод, и через день наступит голод, это сексуальный голод". И, короче, попробовал бы кто-нибудь... Вообще, есть, конечно, такие люди, которые так живут. Но что святого-то у них осталось? Мы тоже так жили...
RF: А любовь к родине?
ФЧ: Да, было...
RF: Потому что, согласно текста — "а любить-то больше и нечего?"
ФЧ: Эту песню, "Я Живу На Улице Ленина", я написал в Париже. Мы там жили в гостинице, выпивали, кидали на пол шкурки от бананов, срали... Потом я пошел к себе в номер, мне почему-то не спалось... и вот такие возникли стихи...
RF: Ностальгия? "Гвозди мне в голову вбили люди добрые"?
ФЧ: В конечном результате все было списано на "добрых людей", на родину, на прочие окружающие обстоятельства, которые довели меня... до ручки.
RF: Но у тебя, определенно, проблемы с родиной. В этом альбоме есть очень милая музыкальная фраза с балалаечным аккордом в конце, под названием "Песня О Безответной Любви К Родине".
ФЧ: Я думаю, что та любовь, про которую я говорил, очень далека на самом деле от любви. Это не любовь, это скорее о том, что места другого на земле все равно нет.
RF: Скучно было в Париже? Ты много там пил?
ФЧ: Нет, почему... Я тогда вообще пил мало.
RF: Это был девяностый год, да? Время расцвета НОЛЯ. Клипы твои тогда крутили по телевизору, в рубашке с пояском ты тогда выступал. Кстати, а где сейчас эта рубашка?
ФЧ: А... использовал... Пол вытирал...
RF: Да, Федор, более художественного прощания со своим прошлым не выдумаешь..."
Или вот, дальше:
"RF: Федор, а чем ты собираешься заниматься ближайший год? После того, как восстановишься после всех этих обломов?
ФЧ: Не знаю, у меня произошла переоценка всего творчества. И я не думаю, что уже буду этим заниматься.
RF: Знаешь, Дядя Федор, твоя муза тебя задушит. Ты все равно никуда от нее не денешься. Может, только чернухи поубавится. Зато лирика у тебя какая! Вот, хотя бы — "Человек И Кошка". Как, кстати, она родилась?
(Федор резко оживился и ответил на этот вопрос сразу, не раздумывая, без томительных и выматывающих душу пауз).
ФЧ: Зашли мы как-то к одному человеку, посмотреть его гитару. А он жил в такой квартире, где не было коридора. И прямо у порога стояло блюдце с молоком для кошки. А я вошел и прямо в блюдце наступил... Ну и вообще, это грустные были обстоятельства — человеку жить не на что, гитару продает... И это натолкнуло меня на мысль: "Человек и кошка плачут у окошка".
Или ещё дальше:
"RF: Да и название у него тоже не в ряду — "Песня О Безответной Любви К Родине".
ФЧ: Название такое, с претензией... А индейца я так придумал. Встретился с одной знакомой, пошли в Таврический садик, там выпили, на уточек посмотрели... Потом пошли в какой-то бомжатник, где у музыкантов репетиционные точки были, и где всякий сброд тусовался — панки, там, и так далее. Взяли еще вина, потом еще чего-то... А потом я выключился и уже ничего дальше не помнил. Проснулся в полной темноте, не зная где. Рядом кто-то лежит. Потрогал — баба, но уже совсем другая... А мне плохо, отходняк... Поехал домой помыться, и стали меня мучить всякие похмельные угрызения совести.
RF: По поводу знакомой?
ФЧ: По поводу всякого... А потом вдруг пришло озарение: вот, хорошо поколбасился? И там был, и там, и ничего не помню и вообще — везде ништяк... Настоящему индейцу.
RF: В песнях, отразивших, как ты говорил, деградацию твоего героя, должна быть в конце-концов и катастрофическая...
ФЧ: Есть и катастрофическая, написанная совершенно от балды. Песня довольно ужасного содержания: "крутится рулетка, играет джаз, я проиграл, я п...рас". То есть, человек расписался уже в полной своей убогости... А потом потихоньку все эти вещи стали сбываться и в завершение всего я почти, можно сказать, совершил убийство. У меня ничего не вышло, слава Богу, но в мыслях своих я давно собирался это сделать и могу сказать, что по прошествии уже большого количества времени... Я конечно думал об этом раньше, но задумался серьезно я совсем недавно, до этого момента меня никто серьезно в этом не обвинял, я находился в такой среде, где у каждого есть какие-то свои грехи и по этому никто не станет другого особенно сильно казнить. И сейчас мне говорят, ничего, подумаешь, замочил кого-то — ничего страшного...
RF: У тебя сейчас нет к этим людям презрения?
ФЧ: Нет. Это вообще очень опасно — презирать кого-либо. Подумай прежде о том, а кто ты сам? Просто они не понимают. Потому что многие принципы и понятия очень затерты в сознании. Там кого- то грохнули, здесь кого-то — это стало как бы нормой жизни, к этому уже не относится как к чему-то из ряда вон выходящему. Конечно, не все это могут сделать, не могут взять на себя такую ответственность, но в мыслях — многие уже давно кого-то грохнули... Хотя, в общем, иногда бывали и серьезные беседы. Но когда понимаешь это уже сам... Мне бы может и хотелось найти себе оправдание, но его явно невозможно найти.
RF: Но это было в состоянии аффекта, реактивный психоз...
ФЧ: Одно дело — психоз, а другое — что там творится у тебя внутри...
RF: Любовь? Ревность? Черная баба?
ФЧ: Ну да, в общем, вещи такого порядка... "
Или ещё:
"ФЧ: Вообще-то... Конечно, в то время мне казалось, что я совершаю какой-то поступок, какой-то такой... чуть ли не героический. А на самом-то деле — это дерьмо. Все это совершенно из полнейшей слабости, из последних сил, единственное, что я додумался сделать— схватиться за нож. И главное, что принес столько горя всем...
RF: Но это были пьяные дела?
ФЧ: Конечно, это сопровождалось... Но это было решение не сиюминутное.
RF: Копилось?
ФЧ: Да.
RF: Долго?
ФЧ: Ну, где-то месяц...
(На подоконнике у Федора я заметил толстую мирную книгу. Библия?)
RF: Федор, а ты верующий?
ФЧ: Если бы я был верующим, разве я мог бы такое совершить?
RF: Что же ты собираешься сейчас делать? Сочиняешь что-нибудь?
ФЧ: Я сейчас не буду ничего делать. Надо понимать, что после таких песен и после всего остального больше сказать нечего. Это — предел, куда может завести беспредел... Я сейчас вспоминаю изречение какого-то мудреца, он говорил, что в мире очень много глупцов, которые не понимают разницы между светом и тьмой, между добром и злом. И как я сейчас вспоминаю себя, то я тоже так поговаривал - нет добра и зла, можно трактовать одно как другое и наоборот, что все это — составные части одного целого. Это очень ложная теория..."
"RF: Федор, а чем ты собираешься заниматься ближайший год? После того, как восстановишься после всех этих обломов?
ФЧ: Не знаю, у меня произошла переоценка всего творчества. И я не думаю, что уже буду этим заниматься.
RF: Знаешь, Дядя Федор, твоя муза тебя задушит. Ты все равно никуда от нее не денешься. Может, только чернухи поубавится. Зато лирика у тебя какая! Вот, хотя бы — "Человек И Кошка". Как, кстати, она родилась?
(Федор резко оживился и ответил на этот вопрос сразу, не раздумывая, без томительных и выматывающих душу пауз).
ФЧ: Зашли мы как-то к одному человеку, посмотреть его гитару. А он жил в такой квартире, где не было коридора. И прямо у порога стояло блюдце с молоком для кошки. А я вошел и прямо в блюдце наступил... Ну и вообще, это грустные были обстоятельства — человеку жить не на что, гитару продает... И это натолкнуло меня на мысль: "Человек и кошка плачут у окошка".
Или ещё дальше:
"RF: Да и название у него тоже не в ряду — "Песня О Безответной Любви К Родине".
ФЧ: Название такое, с претензией... А индейца я так придумал. Встретился с одной знакомой, пошли в Таврический садик, там выпили, на уточек посмотрели... Потом пошли в какой-то бомжатник, где у музыкантов репетиционные точки были, и где всякий сброд тусовался — панки, там, и так далее. Взяли еще вина, потом еще чего-то... А потом я выключился и уже ничего дальше не помнил. Проснулся в полной темноте, не зная где. Рядом кто-то лежит. Потрогал — баба, но уже совсем другая... А мне плохо, отходняк... Поехал домой помыться, и стали меня мучить всякие похмельные угрызения совести.
RF: По поводу знакомой?
ФЧ: По поводу всякого... А потом вдруг пришло озарение: вот, хорошо поколбасился? И там был, и там, и ничего не помню и вообще — везде ништяк... Настоящему индейцу.
RF: В песнях, отразивших, как ты говорил, деградацию твоего героя, должна быть в конце-концов и катастрофическая...
ФЧ: Есть и катастрофическая, написанная совершенно от балды. Песня довольно ужасного содержания: "крутится рулетка, играет джаз, я проиграл, я п...рас". То есть, человек расписался уже в полной своей убогости... А потом потихоньку все эти вещи стали сбываться и в завершение всего я почти, можно сказать, совершил убийство. У меня ничего не вышло, слава Богу, но в мыслях своих я давно собирался это сделать и могу сказать, что по прошествии уже большого количества времени... Я конечно думал об этом раньше, но задумался серьезно я совсем недавно, до этого момента меня никто серьезно в этом не обвинял, я находился в такой среде, где у каждого есть какие-то свои грехи и по этому никто не станет другого особенно сильно казнить. И сейчас мне говорят, ничего, подумаешь, замочил кого-то — ничего страшного...
RF: У тебя сейчас нет к этим людям презрения?
ФЧ: Нет. Это вообще очень опасно — презирать кого-либо. Подумай прежде о том, а кто ты сам? Просто они не понимают. Потому что многие принципы и понятия очень затерты в сознании. Там кого- то грохнули, здесь кого-то — это стало как бы нормой жизни, к этому уже не относится как к чему-то из ряда вон выходящему. Конечно, не все это могут сделать, не могут взять на себя такую ответственность, но в мыслях — многие уже давно кого-то грохнули... Хотя, в общем, иногда бывали и серьезные беседы. Но когда понимаешь это уже сам... Мне бы может и хотелось найти себе оправдание, но его явно невозможно найти.
RF: Но это было в состоянии аффекта, реактивный психоз...
ФЧ: Одно дело — психоз, а другое — что там творится у тебя внутри...
RF: Любовь? Ревность? Черная баба?
ФЧ: Ну да, в общем, вещи такого порядка... "
Или ещё:
"ФЧ: Вообще-то... Конечно, в то время мне казалось, что я совершаю какой-то поступок, какой-то такой... чуть ли не героический. А на самом-то деле — это дерьмо. Все это совершенно из полнейшей слабости, из последних сил, единственное, что я додумался сделать— схватиться за нож. И главное, что принес столько горя всем...
RF: Но это были пьяные дела?
ФЧ: Конечно, это сопровождалось... Но это было решение не сиюминутное.
RF: Копилось?
ФЧ: Да.
RF: Долго?
ФЧ: Ну, где-то месяц...
(На подоконнике у Федора я заметил толстую мирную книгу. Библия?)
RF: Федор, а ты верующий?
ФЧ: Если бы я был верующим, разве я мог бы такое совершить?
RF: Что же ты собираешься сейчас делать? Сочиняешь что-нибудь?
ФЧ: Я сейчас не буду ничего делать. Надо понимать, что после таких песен и после всего остального больше сказать нечего. Это — предел, куда может завести беспредел... Я сейчас вспоминаю изречение какого-то мудреца, он говорил, что в мире очень много глупцов, которые не понимают разницы между светом и тьмой, между добром и злом. И как я сейчас вспоминаю себя, то я тоже так поговаривал - нет добра и зла, можно трактовать одно как другое и наоборот, что все это — составные части одного целого. Это очень ложная теория..."
Дальше я процитирую из статьи Василия Соловьева-Спасского "КРЕСТИКИ - НОЛИКИ, или ПОВЕСТЬ О ГОРЕ-ЗЛОСЧАСТИИ ФЕДЬКИ ЧИСТЯКОВА". Это из полной версии статьи, а сокращенная и отредактированная была напечатана в журнале "Огонек" №9(4440), февраль 1996г.
"Поехав на беседу с Федей, я вообще не знал с кем я встречусь и вообще как мне выходить на связь. Знал я только, что Федя слава Богу остался жив и здоров после того страшного наворота, в который он попал. И молодец, что остался жить. Федор вошел чинный, в галстуке и белой рубашке, поверх которых был одет свитерок.
-Федя,- поздоровался он.
-Вася,- ответил я, и конечно, заржал, потому что только вчера я знакомился с одним человеком и когда я сказал "Вася", он, решив что я прикалываюсь, цинично ответил: "Федя".
Держался он степенно, с достоинством, не пытаясь идти на легкий контакт. И я сразу почувствовал, что в нем горит какая-то свечка, видимо, та самая, которую по словам Библии "не ставят под спудом, но на открытое место". Но иногда ее зажигают внутри себя, чтобы дать ей разгореться и чтобы не дай Бог внешние ветра ее не задули. А я для него был ветром совершенно посторонним.
Признаться, и он для меня. Мы находились в равном положении, разве что я не написал ни одной гениальной песни, а он - ни одной книжки. Но каждый из нас на сей момент ни во что не ставил всю эту историю под названием Рок-н-ролл и вообще не знал что делать дальше. Когда-то Федя был в этой истории одним из главных героев, и по его словам, дошел до "полного помрачения, когда отсутствие смысла жизни было доведено до критической точки". Иными его словами - "до полной деградации". Куда деградировал я, не знает никто, но я бы врагу не посоветовал там оказаться. Хотя с ним бы я судьбой не поменялся. Но так или иначе, слово Творец для обоих из нас рифмовалось только со словом П...ц.
На самом деле, это проблема, которую переживали ВСЕ люди, в своей работе выходившие за рамки очерченного. Начну описывать ее федиными словами. "Апологеты рока говорят, что люди, ведущие респектабельную жизнь, они и не живут вовсе, а вот Морриссон какой-нибудь такое тебе на уши нашепчет, что и жить дальше нормально не захочешь. Секс Пистолз тоже вот говорили, что все ложь, лицемерие сплошное, правильно в общем говорили, но что вместо этого предлагается - активное саморазрушение. И смотри, так все: Есенин повесился, Маяковский тоже, Башлачев - все они дошли до точки". Список тех, кто дошел до точки, можно умножить тысячекратно. Припомню лишь Курта Кобейна, автора гимнов своего поколения, забравшегося на самый пик славы и ощутившего полное убожество всей своей жизни, с которой ничего не оставалось делать, кроме как ее закончить ее выстрелом из дробовика.
Смешные все это драмы по сравнению с Чеченской трагедией, однако эта драма тянется со времен Сократа, научившего греков философии и осушившего чашу с цикутой по причине полного неврубания соотечествеников в то, чем он занимался. Каждый настоящий рок-музыкант переживал такой период полного краха и не каждый выходил из него живым, то есть находил в себе силы снова выйти в люди. Когда ты видишь воочию, что твои старые ценности, твой стиль, твоя душа, в конечном счете, которую ты отдавал людям, не стоит ломаного гроша, что все это были просто детские игры в сравнении с тем, как распоряжается нами Бог, который не упустит случая посмеяться над твоей гордыней, ты можешь не найти в себе силы оправдать этот мир и заставить себя жить в нем снова. Куда идти дальше, если уже однажды ты шел к свету, а пришел в темный подвал, где тебя заперли вместе с уголовниками? И если твоя карта бита, ты начинаешь реально задумываться: а что если сойти с пробега и начать его заново? "
"Морриссон тоже хотел умереть после 1969 - и благополучно это сделал, доползя из какого-то героинового притона со дна Парижа на дно своей ванночки. Нил Янг, после того как двое из его лагеря погибли от героина, а кокаин буквально сжег супергруппу Кроссби, Стиллз, Нэш и Янг ("кокаин и эго"), в своем скандальном турне 1972-73 года хотел этого не меньше, потеряв веру в себя, в рок-н-ролл, в идеалы хиппи, бросая в публику оскорбления, ведя себя на сцене как "пьяная свинья", однако Янг вышел из этого периода с Tonight's the Night, самой честной пластинкой в рок-н-ролле - и абсолютно гениальной. Янг сказал как-то: "ты должен жить просто потому, что ты должен жить. Другой причины нет и неоткуда ей взяться".
Да что ходить по заграницам. Саша Башлачев, Виктор Цой, Янка Дягилева, Майк - вот самый краткий список смертников от рок-н-ролла. Надежды и добрые идеи русского рока образца 1986 родили уныние духа, болезнь, язвы души... Они естественно зашли в тупик, потому что ни один человек не способен проделать на земле работу Бога и переделать этот мир, а что он способен и как его дело встроится в общий космос не знает никто. Он просто должен делать какое-то дело - и по возможности лучше, чем делает его сосед.
Но Федя делал его лучше всех. И на свою беду слишком серьезно к нему относился, потому что он - пролетарий, который не подойдет к станку, если толком не умеет на нем работать. А пролетарий, как известно, пролетает. Особенно в грязном мире поп-музыки, где лизнуть чужую задницу почитается за правило хорошего тона. Спросите об этом у другого пролетария, Игги Попа, он много чего расскажет.
Естественно, что Федя проклял этот мир, где нет тебе ни друзей, ни врагов, и где от общей бессмысленности происходящего крыша съезжает напрочь. Говорит Света Лосева, тогдашний менеджер Ноля: "В Федином окружении не было таких людей, за исключением музыкантов группы Ноль, которые могли ему что-то дать, и в их отношении к нему всегда было подобострастие. Просто эти люди, они в силу своей несостоятельности перлись от того, что они знакомы с самим Федором Чистяковым. И ни умственно, ни духовно, они ничего ему не могли дать. И все упиралось обычно в посиделки и разговоры ни о чем. Я помню как на последнем питерском рок-фестивале Федя пришел в гримерку, а там уже сидят человек 10 и все орут: "Федя - ты самый крутой, ты круче всех, все остальные просто говно", в таком все ключе. А у Феди самого никогда не было звездной болезни. Федя был большой плацдарм для этих людей, потому что он не умел от этого защищаться, и ему даже в голову не приходило, что его жрут ложками - и все".
"Как было сказано в предисловии к "Сказкам", "острые проблемы современной молодежи, такие как наркомания, отчуждение, стрессы, психические расстройства, ведущие в тупик отношения полов, знакомы музыкантам не понаслышке". Но главное, я думаю, это тема абсолютной неприкаянности любящих душ, которым нет места в этом мире. Об этом "Танго", "Мне Не Место в Этом Мире".
"Песни о Безответной Любви к Родине" - бесспорно самый зрелый, самый сделанный альбом Ноля, который без вопросов можно назвать классическим альбомом русского рока. Используя различные поп-клише, Федор и К создает новую русскую поп-музыку, замешивая, скажем, в "Улице Ленина" популярные мелодии танцплощадок, овеивая все духом ретро, ломая голос на кавказский манер и при этом в поэзии оставаясь верным себе до конца. "Улица Ленина" - одна из вершин Ноля, как и почти все остальное, включая "Настоящего Индейца", убийственно грустные "Трамваи", такую странную балладу как "Человек и Кошка".
Однако, наркотики начинают побеждать человека: прозрачные намеки на анашу в конце "Северного Буги", разрастаются в "Песнях" в уже недвусмысленные гимны шишечкам-иголочкам и грибочкам-ягодкам. "Раз гуляю по проспекту, накурившись гашиша, жизнь становится прекрасна и безумно хороша"("Иду.Курю.). Гашиш - хорошая штука, и Федька в свои лучшие времена от него кайфовал. Плохо стало тогда, когда только наркотики давали топливо их рок-н-ролльной телеге, которая сама уже катиться не могла. И как честный человек, Федя не мог не восславить то, что давало ему силу в то время.
Таким образом, записав классический поп-альбом, Ноль подходят к своему краю. "Полундра", записанная уже за несколько месяцев до так называемой трагедии Федора Чистякова, - это последний его крик души. Слушать его не так просто, потому что налицо полный крах и деградация, альбом раздражает и нервирует, но - исключая Янку Дягилеву - не появлялось еще в русском роке более трагического черного произведения, исходящего из уст нашего брата. "Все это писал человек, которому на хвост наступили железным ботинком, и он орет от боли как кот" - говорит он сегодня".
"Естественно, что Федор создает свой гимн суициду в "Экологической". "И я хочу отсюда бежать" - вопит он, и не поверить ему невозможно.
"Это болото источает заразу
эти лица покрыты проказой"
Это понимание мира как проклятого места, где царствует сатана, и привела Федю в Братство Иеговы. Из "Полундры" нет выхода, каждая песня - род проклятия. И если "Биоробот" - это уже не на шутку зомбирующий герой, движущийся в скованном машинном ритме по гомморящемуся Содому, то в "Пидорасе" Федор в последний раз расписывается в своей беспомощности перед миром и его волчьим законом.
"Последнее зачем было жить - это записать этот альбом. Больше смысла жить не было". И словно в насмешку: "Нам очень хорошо заплатили за "Полундру", миллион, или там сто тысяч, я не помню, помню, что это был целый рюкзак денег, и я бегал туда-сюда, не знал куда их девать, круглыми сутками, потому что бесы уже крутили так, что просто труба".
Какой-то почти былинный сюжет: дурак Федька, одолеваемый бесами, мечется по Первопрестольной с мешком денег, не зная куда их девать."
А заканчивается эта статья так:
"И добавлю, что не удивительно, что Федор стал одним из адептов братства Свидетелей Иеговы, потому что Православие превратилось в религию для русского быдла, благодарящего бога за то, что тот им от щедрот своих отстегнул Вольво или Мерседес. В общем-то это хорошо, потому что они будут платить этому Богу, чтобы он у них ничего не отбирал, включая жизнь, а мы будем иметь новые церкви и новые храмы. Система, испытанная веками, работает надежно, но есть ли радость в этой церкви? Мы же ищем веселия духа, которому невесело в этом мире, ибо скорбь, страдания и маета телесная давно уже стали нашими спутниками и нет выхода из этой суеты сует. "Нет, и в церкви все не так, все не так, ребята". Куда деваться одинокой душе?
Поэтому я говорю: да святится имя Твое, Иегова, ибо Ты даровал жизнь одной из самых потерянных рок-н-ролльных душ, Ты снова сделал так, что она обрела смысл жить дальше, Ты спас эту душу от помрачения, исцелил ее от недуга и вложил в нее Свой дух. Да святится имя Твое!"
Конечно, никаким СИ автор статьи не является, в полном варианте статьи явно присутствуют нецензурные слова.
В другой статье "Школа жизни Дяди Федора" тоже было написано:
"Накануне Игр Доброй воли Федора выписали из больницы. Много воды утекло с тех пор: он вернулся в страну, которая сильно изменилась со времени его ухода. Была попытки сходить в православную церковь. Но она удивила Федора несоответствием тому, что он читал в Библии. Например, в церкви шла бойкая торговля свечами и пр.- а как же история об изгнании торговцев из храма? И он нашел место, где его натуру не разрывали противоречия, где на все его вопросы были даны четкие ответы, которые он принял как истину, где он увидел то внимание к себе, которое искал и не находил раньше. И братьями Федора стали Свидетели Иеговы.
О музыке поначалу не было и речи, тем более о сочинении песен. Шло время. Федор уже не самостоятельно, а под руководством изучал Библию. Это в конце концов его жизнь и, по большому счету, только ему решать, как и на что ее тратить. Лично мне просто было жаль, что эти руки не берутся за баян, и пылится он, кормилец, со всеми своими мехами на антресолях. Музыку Чистяков слушать продолжал. но уже другую - Баха, Альбинони, Пиаццолу, группу "SHADOWS" (кстати, они тоже Свидетели Иеговы). К началу 96-го желание играть музыку все же появилось. Федор не торопился, теперь он больше заботился о продуманности, неслучайности того, что он запишет и будет исполнять. Начал он с записи сольного альбома "Когда проснется Бах". Прослушав первый раз этот альбом, я поняла, что речь идет уже не о мастерстве, а о виртуозности игры на баяне. Это было так же ясно, как и то, что он не будет дожимать сливки старого успеха и в ту же реку вряд ли пойдет еще раз.
К выходу альбома было решено подготовить концертную программу. После некоторых переговоров собрался "золотой" состав "НОЛЯ", и процесс пошел. Но много воды утекло и многое изменилось. Его перестали волновать пафос и угар рок-н-ролльного былого величия. Ему стало интереснее просто качественно играть с ансамблем красивую музыку и видеть, что его слушают. А послушать, уверяю вас, там есть что. В принципе его расстроил концерт в Горбушке, т.к. он почувствовал непонимание со стороны публики, и это несмотря на весь ажиотаж и переаншлаг. Он спокоен и ровен в общении, он знает, чего он хочет и чего не хочет. Между прочим, это не так часто встречается вообще, и в творческой среде в частности. Недавно он женился и, по-моему, это один из самых мирных домов на свете. Да, Федор Чистяков сейчас весь такой, слишком правильный, но кто сказал, что это плохо? Со стороны это может показаться скучным, но не припомню, чтобы за последнее время ему было скучно. Похоже, он все же нашел тот образ и ритм жизни, который вот уже несколько лет является для него оптимальным. И если это действительно так, то его с этим можно только поздравить, за него можно только порадоваться."
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ: далее будет рассмотрена история с покушением на Ирину Линник и то, что изменилось в жизни Федора, после того, как он стал СИ.
"Поехав на беседу с Федей, я вообще не знал с кем я встречусь и вообще как мне выходить на связь. Знал я только, что Федя слава Богу остался жив и здоров после того страшного наворота, в который он попал. И молодец, что остался жить. Федор вошел чинный, в галстуке и белой рубашке, поверх которых был одет свитерок.
-Федя,- поздоровался он.
-Вася,- ответил я, и конечно, заржал, потому что только вчера я знакомился с одним человеком и когда я сказал "Вася", он, решив что я прикалываюсь, цинично ответил: "Федя".
Держался он степенно, с достоинством, не пытаясь идти на легкий контакт. И я сразу почувствовал, что в нем горит какая-то свечка, видимо, та самая, которую по словам Библии "не ставят под спудом, но на открытое место". Но иногда ее зажигают внутри себя, чтобы дать ей разгореться и чтобы не дай Бог внешние ветра ее не задули. А я для него был ветром совершенно посторонним.
Признаться, и он для меня. Мы находились в равном положении, разве что я не написал ни одной гениальной песни, а он - ни одной книжки. Но каждый из нас на сей момент ни во что не ставил всю эту историю под названием Рок-н-ролл и вообще не знал что делать дальше. Когда-то Федя был в этой истории одним из главных героев, и по его словам, дошел до "полного помрачения, когда отсутствие смысла жизни было доведено до критической точки". Иными его словами - "до полной деградации". Куда деградировал я, не знает никто, но я бы врагу не посоветовал там оказаться. Хотя с ним бы я судьбой не поменялся. Но так или иначе, слово Творец для обоих из нас рифмовалось только со словом П...ц.
На самом деле, это проблема, которую переживали ВСЕ люди, в своей работе выходившие за рамки очерченного. Начну описывать ее федиными словами. "Апологеты рока говорят, что люди, ведущие респектабельную жизнь, они и не живут вовсе, а вот Морриссон какой-нибудь такое тебе на уши нашепчет, что и жить дальше нормально не захочешь. Секс Пистолз тоже вот говорили, что все ложь, лицемерие сплошное, правильно в общем говорили, но что вместо этого предлагается - активное саморазрушение. И смотри, так все: Есенин повесился, Маяковский тоже, Башлачев - все они дошли до точки". Список тех, кто дошел до точки, можно умножить тысячекратно. Припомню лишь Курта Кобейна, автора гимнов своего поколения, забравшегося на самый пик славы и ощутившего полное убожество всей своей жизни, с которой ничего не оставалось делать, кроме как ее закончить ее выстрелом из дробовика.
Смешные все это драмы по сравнению с Чеченской трагедией, однако эта драма тянется со времен Сократа, научившего греков философии и осушившего чашу с цикутой по причине полного неврубания соотечествеников в то, чем он занимался. Каждый настоящий рок-музыкант переживал такой период полного краха и не каждый выходил из него живым, то есть находил в себе силы снова выйти в люди. Когда ты видишь воочию, что твои старые ценности, твой стиль, твоя душа, в конечном счете, которую ты отдавал людям, не стоит ломаного гроша, что все это были просто детские игры в сравнении с тем, как распоряжается нами Бог, который не упустит случая посмеяться над твоей гордыней, ты можешь не найти в себе силы оправдать этот мир и заставить себя жить в нем снова. Куда идти дальше, если уже однажды ты шел к свету, а пришел в темный подвал, где тебя заперли вместе с уголовниками? И если твоя карта бита, ты начинаешь реально задумываться: а что если сойти с пробега и начать его заново? "
"Морриссон тоже хотел умереть после 1969 - и благополучно это сделал, доползя из какого-то героинового притона со дна Парижа на дно своей ванночки. Нил Янг, после того как двое из его лагеря погибли от героина, а кокаин буквально сжег супергруппу Кроссби, Стиллз, Нэш и Янг ("кокаин и эго"), в своем скандальном турне 1972-73 года хотел этого не меньше, потеряв веру в себя, в рок-н-ролл, в идеалы хиппи, бросая в публику оскорбления, ведя себя на сцене как "пьяная свинья", однако Янг вышел из этого периода с Tonight's the Night, самой честной пластинкой в рок-н-ролле - и абсолютно гениальной. Янг сказал как-то: "ты должен жить просто потому, что ты должен жить. Другой причины нет и неоткуда ей взяться".
Да что ходить по заграницам. Саша Башлачев, Виктор Цой, Янка Дягилева, Майк - вот самый краткий список смертников от рок-н-ролла. Надежды и добрые идеи русского рока образца 1986 родили уныние духа, болезнь, язвы души... Они естественно зашли в тупик, потому что ни один человек не способен проделать на земле работу Бога и переделать этот мир, а что он способен и как его дело встроится в общий космос не знает никто. Он просто должен делать какое-то дело - и по возможности лучше, чем делает его сосед.
Но Федя делал его лучше всех. И на свою беду слишком серьезно к нему относился, потому что он - пролетарий, который не подойдет к станку, если толком не умеет на нем работать. А пролетарий, как известно, пролетает. Особенно в грязном мире поп-музыки, где лизнуть чужую задницу почитается за правило хорошего тона. Спросите об этом у другого пролетария, Игги Попа, он много чего расскажет.
Естественно, что Федя проклял этот мир, где нет тебе ни друзей, ни врагов, и где от общей бессмысленности происходящего крыша съезжает напрочь. Говорит Света Лосева, тогдашний менеджер Ноля: "В Федином окружении не было таких людей, за исключением музыкантов группы Ноль, которые могли ему что-то дать, и в их отношении к нему всегда было подобострастие. Просто эти люди, они в силу своей несостоятельности перлись от того, что они знакомы с самим Федором Чистяковым. И ни умственно, ни духовно, они ничего ему не могли дать. И все упиралось обычно в посиделки и разговоры ни о чем. Я помню как на последнем питерском рок-фестивале Федя пришел в гримерку, а там уже сидят человек 10 и все орут: "Федя - ты самый крутой, ты круче всех, все остальные просто говно", в таком все ключе. А у Феди самого никогда не было звездной болезни. Федя был большой плацдарм для этих людей, потому что он не умел от этого защищаться, и ему даже в голову не приходило, что его жрут ложками - и все".
"Как было сказано в предисловии к "Сказкам", "острые проблемы современной молодежи, такие как наркомания, отчуждение, стрессы, психические расстройства, ведущие в тупик отношения полов, знакомы музыкантам не понаслышке". Но главное, я думаю, это тема абсолютной неприкаянности любящих душ, которым нет места в этом мире. Об этом "Танго", "Мне Не Место в Этом Мире".
"Песни о Безответной Любви к Родине" - бесспорно самый зрелый, самый сделанный альбом Ноля, который без вопросов можно назвать классическим альбомом русского рока. Используя различные поп-клише, Федор и К создает новую русскую поп-музыку, замешивая, скажем, в "Улице Ленина" популярные мелодии танцплощадок, овеивая все духом ретро, ломая голос на кавказский манер и при этом в поэзии оставаясь верным себе до конца. "Улица Ленина" - одна из вершин Ноля, как и почти все остальное, включая "Настоящего Индейца", убийственно грустные "Трамваи", такую странную балладу как "Человек и Кошка".
Однако, наркотики начинают побеждать человека: прозрачные намеки на анашу в конце "Северного Буги", разрастаются в "Песнях" в уже недвусмысленные гимны шишечкам-иголочкам и грибочкам-ягодкам. "Раз гуляю по проспекту, накурившись гашиша, жизнь становится прекрасна и безумно хороша"("Иду.Курю.). Гашиш - хорошая штука, и Федька в свои лучшие времена от него кайфовал. Плохо стало тогда, когда только наркотики давали топливо их рок-н-ролльной телеге, которая сама уже катиться не могла. И как честный человек, Федя не мог не восславить то, что давало ему силу в то время.
Таким образом, записав классический поп-альбом, Ноль подходят к своему краю. "Полундра", записанная уже за несколько месяцев до так называемой трагедии Федора Чистякова, - это последний его крик души. Слушать его не так просто, потому что налицо полный крах и деградация, альбом раздражает и нервирует, но - исключая Янку Дягилеву - не появлялось еще в русском роке более трагического черного произведения, исходящего из уст нашего брата. "Все это писал человек, которому на хвост наступили железным ботинком, и он орет от боли как кот" - говорит он сегодня".
"Естественно, что Федор создает свой гимн суициду в "Экологической". "И я хочу отсюда бежать" - вопит он, и не поверить ему невозможно.
"Это болото источает заразу
эти лица покрыты проказой"
Это понимание мира как проклятого места, где царствует сатана, и привела Федю в Братство Иеговы. Из "Полундры" нет выхода, каждая песня - род проклятия. И если "Биоробот" - это уже не на шутку зомбирующий герой, движущийся в скованном машинном ритме по гомморящемуся Содому, то в "Пидорасе" Федор в последний раз расписывается в своей беспомощности перед миром и его волчьим законом.
"Последнее зачем было жить - это записать этот альбом. Больше смысла жить не было". И словно в насмешку: "Нам очень хорошо заплатили за "Полундру", миллион, или там сто тысяч, я не помню, помню, что это был целый рюкзак денег, и я бегал туда-сюда, не знал куда их девать, круглыми сутками, потому что бесы уже крутили так, что просто труба".
Какой-то почти былинный сюжет: дурак Федька, одолеваемый бесами, мечется по Первопрестольной с мешком денег, не зная куда их девать."
А заканчивается эта статья так:
"И добавлю, что не удивительно, что Федор стал одним из адептов братства Свидетелей Иеговы, потому что Православие превратилось в религию для русского быдла, благодарящего бога за то, что тот им от щедрот своих отстегнул Вольво или Мерседес. В общем-то это хорошо, потому что они будут платить этому Богу, чтобы он у них ничего не отбирал, включая жизнь, а мы будем иметь новые церкви и новые храмы. Система, испытанная веками, работает надежно, но есть ли радость в этой церкви? Мы же ищем веселия духа, которому невесело в этом мире, ибо скорбь, страдания и маета телесная давно уже стали нашими спутниками и нет выхода из этой суеты сует. "Нет, и в церкви все не так, все не так, ребята". Куда деваться одинокой душе?
Поэтому я говорю: да святится имя Твое, Иегова, ибо Ты даровал жизнь одной из самых потерянных рок-н-ролльных душ, Ты снова сделал так, что она обрела смысл жить дальше, Ты спас эту душу от помрачения, исцелил ее от недуга и вложил в нее Свой дух. Да святится имя Твое!"
Конечно, никаким СИ автор статьи не является, в полном варианте статьи явно присутствуют нецензурные слова.
В другой статье "Школа жизни Дяди Федора" тоже было написано:
"Накануне Игр Доброй воли Федора выписали из больницы. Много воды утекло с тех пор: он вернулся в страну, которая сильно изменилась со времени его ухода. Была попытки сходить в православную церковь. Но она удивила Федора несоответствием тому, что он читал в Библии. Например, в церкви шла бойкая торговля свечами и пр.- а как же история об изгнании торговцев из храма? И он нашел место, где его натуру не разрывали противоречия, где на все его вопросы были даны четкие ответы, которые он принял как истину, где он увидел то внимание к себе, которое искал и не находил раньше. И братьями Федора стали Свидетели Иеговы.
О музыке поначалу не было и речи, тем более о сочинении песен. Шло время. Федор уже не самостоятельно, а под руководством изучал Библию. Это в конце концов его жизнь и, по большому счету, только ему решать, как и на что ее тратить. Лично мне просто было жаль, что эти руки не берутся за баян, и пылится он, кормилец, со всеми своими мехами на антресолях. Музыку Чистяков слушать продолжал. но уже другую - Баха, Альбинони, Пиаццолу, группу "SHADOWS" (кстати, они тоже Свидетели Иеговы). К началу 96-го желание играть музыку все же появилось. Федор не торопился, теперь он больше заботился о продуманности, неслучайности того, что он запишет и будет исполнять. Начал он с записи сольного альбома "Когда проснется Бах". Прослушав первый раз этот альбом, я поняла, что речь идет уже не о мастерстве, а о виртуозности игры на баяне. Это было так же ясно, как и то, что он не будет дожимать сливки старого успеха и в ту же реку вряд ли пойдет еще раз.
К выходу альбома было решено подготовить концертную программу. После некоторых переговоров собрался "золотой" состав "НОЛЯ", и процесс пошел. Но много воды утекло и многое изменилось. Его перестали волновать пафос и угар рок-н-ролльного былого величия. Ему стало интереснее просто качественно играть с ансамблем красивую музыку и видеть, что его слушают. А послушать, уверяю вас, там есть что. В принципе его расстроил концерт в Горбушке, т.к. он почувствовал непонимание со стороны публики, и это несмотря на весь ажиотаж и переаншлаг. Он спокоен и ровен в общении, он знает, чего он хочет и чего не хочет. Между прочим, это не так часто встречается вообще, и в творческой среде в частности. Недавно он женился и, по-моему, это один из самых мирных домов на свете. Да, Федор Чистяков сейчас весь такой, слишком правильный, но кто сказал, что это плохо? Со стороны это может показаться скучным, но не припомню, чтобы за последнее время ему было скучно. Похоже, он все же нашел тот образ и ритм жизни, который вот уже несколько лет является для него оптимальным. И если это действительно так, то его с этим можно только поздравить, за него можно только порадоваться."
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ: далее будет рассмотрена история с покушением на Ирину Линник и то, что изменилось в жизни Федора, после того, как он стал СИ.
Комментариев нет:
Отправить комментарий