На фото: единственное фото Олина Ричмонда Мойла, которое удалось найти в сети. При этом он явно моложе, чем во времена описываемых событий.
Пожалуй, рассматривать подоплеку с делом Олина Мойла, адвоката Общества Сторожевой Башни, стоит начать с цитаты из "Открытий Барбары Андерсон" (скачать в PDF или скачать в RTF), которая работала в Главном Управлении с документами и была изгнана из ОСБ за то, что публично подняла проблему покрывательства педофилов в организации и затыкания рта жертвам. Давайте начнём знакомиться с этим делом. Я сразу хочу поблагодарить двух человек: "просто V" и Станислава Ковтуна (админ сайта "Некуда идти") за помощь переводов с английского для данной публикации. Благодаря этим переводам мы сможем узнать намного точнее подробности этого дела. Потому, можно говорить, что исследование данной темы получилось коллективным - кто-то выкладывал материалы на английском, я их собирал, анализировал, кто-то переводил, дополнял, теперь вы можете все это прочитать на русском.
Итак, цитата из "Открытий Барбары Андерсон" (с которой началось данное исследование более подробно). В квадратных скобках примечания - мои.
"Судебный процесс Олина Мойла
В юридической библиотеке отдела я нашла два тома, содержащие стенографическую запись судебного процесса о клевете, выдвинутого Олином Р. Мойлом (Olin R. Moyle) против 12-ти представителей Общества, против Общества Сторожевой Башни Библий и Трактатов Инк. Пенсильвания и против Общества Сторожевой Башни Библий и Трактатов Инк. Нью-Йорк. Прочитав эти книги, я увидела, что Мойл выиграл свой процесс с судебной компенсацией в 30 тысяч долларов [моё примечание - это было решение 1-го суда. После апелляции сумма выплаты была снижена до 15 000 долларов. Видимо, Барбара пишет о документах из 1-го суда]. Ничего не зная об этом судебном процессе, я принесла эти тома Карлу Адамсу, который выразил удивление, увидев, что я вручила ему. Он сказал, что он тоже ничего не знал об этом процессе, который проходил в 1943 году [прим. - процесс тянулся несколько лет. Действительно, он закончился уже после смерти Рутерфорда. Поэтому он носит название "Мойл против Френца"]. Мне все еще трудно поверить, что Карл ничего не знал о нем, так как Карлу было уже 14, когда этот процесс проходил, и он вошел в состав штата Общества Сторожевой Башни всего несколькими годами позднее после того, как вердикт процесса Мойла все еще болезненно переживался Свидетелями.
Насколько важным был процесс Олина Мойла для истории Свидетелей Иеговы и почему он не был включен книгу об истории Свидетелей, я не могу сказать. После того, как я покинула Вефиль, этот же вопрос мне задавали два видных старейшины и их жены в 1994 году, когда я посещала Бурбанк, Калифорния. Тот факт, что я проводила главную исследовательскую работу для книги об истории, восхищавшей их, было причиной, почему они приняли приглашение на обед от моих хозяев.
Георг Келли, один Свидетель с большим стажем, которого я встретила в этот вечер был личным секретарем в Вефиле хорошо известного адвоката Свидетелей, Хайгена К. Ковингтона (Hayden C. Covington) (в 111 случаев из 138 этот адвокат представлял интересы Свидетелей Иеговы в Верховном Суде Соединенных Штатов). Олин Мойл был адвокатом Общества Сторожевой Башни с 1935 года до тех пор, пока Рутерфорд не выгнал его в 1939 году [мое примечание - из Вефиля Мойл хотел уехать сам. Но не собирался покидать Общество. Но его, как теперь говорят, "лишили общения" после его письма]. Его заменой и был Ковингтон, который защищал Общество как адвокат в 1940 году на процессе против принудительного отдания салюта флагу в школах. (Minersville School District v. Gobitis.)
Другой человек, сопровождавший Келли в знаменитый Бурбанк, Калифорния, дом старейшин, где я остановилась, был Лил Рош (Lyle Reusch), специальный представитель Общества в США с большим стажем, который начал свое полновременное служение в 1935 году, когда он пришел в Вефиль. Оба они выразили свое недоумение и неудовольствие тем, что процесс Мойла не был упомянут в исторической книге 1993 года [прим. - речь о книге "Возвещатели"]. Перед и во время этого процесса Келли и Рош были близко связаны с Обществом Сторожевой Башни. Они сказали мне, что им было бы очень интересно видеть, как автор исторической книги представит этот наиболее вопиющий эпизод, в котором лидеры Общества Сторожевой Башни, особенно Рутерфорд, клеветали на своего собственного адвоката в журнале Сторожевая Башня.
В соответствии со стенограммой, проблемы Мойла начались после того, как он написал личное письмо Рутерфорду, в котором он выражал свое возмущение чрезмерным злоупотреблением им спиртным и его в высшей степени оскорбительным поведением по отношению к другим – поведением, которое он (Мойл) сам лично видел, а также слышал жалобы от других. Артур Уорсли (Arthur Worsley), член семьи Вефиля с большим стажем, хорошо известный Келли и Рошу, был одним из тех, кто жаловался Мойлу на унижения, которыми его осыпал Рутерфорд. Рутерфорд был так разгневан критикой со стороны Мойла, что уволил Мойла и его жену, выставив их из Вефиля. Мойл был шокирован таким обращением, но, как показывают факты, он не стал отвечать на это каким либо образом. Не удовлетворившись, однако, только изгнанием Мойла из Вефиля, Рутерфорд с соратниками злобно оклеветали личностные качества этого человека в журнале Сторожевая Башня, сведя претензии Мойла к клеветническим жалобам, направленным против их положения в Организации.
Я привела Келли и Рошу имя Артура Уорсли. Мы обсудили участие Артура в процессе Мойла и они оба согласились, что Артур ложно свидетельствовал во время прямого допроса. Я рассказала им, что после прочтения стенограммы Мойла, я говорила с Артуром, моим хорошим другом, о его свидетельствовании для защиты Общества. Олин Мойл ссылался на то, что однажды утром в столовой Вефиля Рутерфорд несправедливо обругал Артура безо всякой причины. Артур жаловался Мойлу, насколько это было унизительно. Однако, на суде Артур сказал, что по его мнению, Рутерфорд справедливо сделал ему выговор из-за его поведения. Он сказал, что этот выговор не был вне рамок приличия, и, к большому удивлению Мойла, он сказал, что никому на это не жаловался.
Артур, рассказал нам об инциденте в столовой и сам осудил Рутерфорда за его оскорбления. Мы также обсудили, почему же он свидетельствовал под присягой, что он никогда не слышал никакой непристойной речи за Вефильским столом или почему он отрицал, что ликер восхвалялся за столом, когда на самом деле он рассказывал нам противоположное. Явно расстроившись, Артур ответил с печалью, что Рутерфорд мог бы уволить его из Вефиля, если бы его свидетельство подтвердило утверждения Мойла. И поскольку ему некуда было больше идти, он лгал на суде.
Так или иначе, но после слушания этого напряженного дела, суд решил, что Рутерфорд и другие официальные представители Общества были виновны в клевете. Артур рассказал нам, что официальные представители Общества были настолько злы на Мойла за выплаченную ему компенсацию в 30 тысяч долларов, что выплатили ему серебряными монетами, назвав его "Иуда".
Игнорируя историю с Мойлом, Общество пропустило этот очень обидный и неприятный эпизод, который никак не мог быть оправдан, и который бы сильно подпортил тот незапятнанный образ организации, который эта историческая книга пыталась представить. Эти двое Свидетелей в этот вечер совершенно недвусмысленно выразили свое неудовольствие тем, что процесс Мойла был пропущен, а также тем очевидным историческим ревизионизмом лидеров Общества, представляющих свою незапятнанную, успешную без провалов историю, названную в предисловии к книге правдивой "объективной и ... откровенной".
____________________________________
Комментарий
Вот так описала Барбара Андерсон дело Олина Мойла вкратце. Я могу сразу сказать, что в целом описана суть вполне верно, но нет ряда подробностей, которые можно сравнить с неточностями. Но мы сможем увидеть и их.
Пожалуй, рассматривать подоплеку с делом Олина Мойла, адвоката Общества Сторожевой Башни, стоит начать с цитаты из "Открытий Барбары Андерсон" (скачать в PDF или скачать в RTF), которая работала в Главном Управлении с документами и была изгнана из ОСБ за то, что публично подняла проблему покрывательства педофилов в организации и затыкания рта жертвам. Давайте начнём знакомиться с этим делом. Я сразу хочу поблагодарить двух человек: "просто V" и Станислава Ковтуна (админ сайта "Некуда идти") за помощь переводов с английского для данной публикации. Благодаря этим переводам мы сможем узнать намного точнее подробности этого дела. Потому, можно говорить, что исследование данной темы получилось коллективным - кто-то выкладывал материалы на английском, я их собирал, анализировал, кто-то переводил, дополнял, теперь вы можете все это прочитать на русском.
Итак, цитата из "Открытий Барбары Андерсон" (с которой началось данное исследование более подробно). В квадратных скобках примечания - мои.
"Судебный процесс Олина Мойла
В юридической библиотеке отдела я нашла два тома, содержащие стенографическую запись судебного процесса о клевете, выдвинутого Олином Р. Мойлом (Olin R. Moyle) против 12-ти представителей Общества, против Общества Сторожевой Башни Библий и Трактатов Инк. Пенсильвания и против Общества Сторожевой Башни Библий и Трактатов Инк. Нью-Йорк. Прочитав эти книги, я увидела, что Мойл выиграл свой процесс с судебной компенсацией в 30 тысяч долларов [моё примечание - это было решение 1-го суда. После апелляции сумма выплаты была снижена до 15 000 долларов. Видимо, Барбара пишет о документах из 1-го суда]. Ничего не зная об этом судебном процессе, я принесла эти тома Карлу Адамсу, который выразил удивление, увидев, что я вручила ему. Он сказал, что он тоже ничего не знал об этом процессе, который проходил в 1943 году [прим. - процесс тянулся несколько лет. Действительно, он закончился уже после смерти Рутерфорда. Поэтому он носит название "Мойл против Френца"]. Мне все еще трудно поверить, что Карл ничего не знал о нем, так как Карлу было уже 14, когда этот процесс проходил, и он вошел в состав штата Общества Сторожевой Башни всего несколькими годами позднее после того, как вердикт процесса Мойла все еще болезненно переживался Свидетелями.
Насколько важным был процесс Олина Мойла для истории Свидетелей Иеговы и почему он не был включен книгу об истории Свидетелей, я не могу сказать. После того, как я покинула Вефиль, этот же вопрос мне задавали два видных старейшины и их жены в 1994 году, когда я посещала Бурбанк, Калифорния. Тот факт, что я проводила главную исследовательскую работу для книги об истории, восхищавшей их, было причиной, почему они приняли приглашение на обед от моих хозяев.
Георг Келли, один Свидетель с большим стажем, которого я встретила в этот вечер был личным секретарем в Вефиле хорошо известного адвоката Свидетелей, Хайгена К. Ковингтона (Hayden C. Covington) (в 111 случаев из 138 этот адвокат представлял интересы Свидетелей Иеговы в Верховном Суде Соединенных Штатов). Олин Мойл был адвокатом Общества Сторожевой Башни с 1935 года до тех пор, пока Рутерфорд не выгнал его в 1939 году [мое примечание - из Вефиля Мойл хотел уехать сам. Но не собирался покидать Общество. Но его, как теперь говорят, "лишили общения" после его письма]. Его заменой и был Ковингтон, который защищал Общество как адвокат в 1940 году на процессе против принудительного отдания салюта флагу в школах. (Minersville School District v. Gobitis.)
Другой человек, сопровождавший Келли в знаменитый Бурбанк, Калифорния, дом старейшин, где я остановилась, был Лил Рош (Lyle Reusch), специальный представитель Общества в США с большим стажем, который начал свое полновременное служение в 1935 году, когда он пришел в Вефиль. Оба они выразили свое недоумение и неудовольствие тем, что процесс Мойла не был упомянут в исторической книге 1993 года [прим. - речь о книге "Возвещатели"]. Перед и во время этого процесса Келли и Рош были близко связаны с Обществом Сторожевой Башни. Они сказали мне, что им было бы очень интересно видеть, как автор исторической книги представит этот наиболее вопиющий эпизод, в котором лидеры Общества Сторожевой Башни, особенно Рутерфорд, клеветали на своего собственного адвоката в журнале Сторожевая Башня.
В соответствии со стенограммой, проблемы Мойла начались после того, как он написал личное письмо Рутерфорду, в котором он выражал свое возмущение чрезмерным злоупотреблением им спиртным и его в высшей степени оскорбительным поведением по отношению к другим – поведением, которое он (Мойл) сам лично видел, а также слышал жалобы от других. Артур Уорсли (Arthur Worsley), член семьи Вефиля с большим стажем, хорошо известный Келли и Рошу, был одним из тех, кто жаловался Мойлу на унижения, которыми его осыпал Рутерфорд. Рутерфорд был так разгневан критикой со стороны Мойла, что уволил Мойла и его жену, выставив их из Вефиля. Мойл был шокирован таким обращением, но, как показывают факты, он не стал отвечать на это каким либо образом. Не удовлетворившись, однако, только изгнанием Мойла из Вефиля, Рутерфорд с соратниками злобно оклеветали личностные качества этого человека в журнале Сторожевая Башня, сведя претензии Мойла к клеветническим жалобам, направленным против их положения в Организации.
Я привела Келли и Рошу имя Артура Уорсли. Мы обсудили участие Артура в процессе Мойла и они оба согласились, что Артур ложно свидетельствовал во время прямого допроса. Я рассказала им, что после прочтения стенограммы Мойла, я говорила с Артуром, моим хорошим другом, о его свидетельствовании для защиты Общества. Олин Мойл ссылался на то, что однажды утром в столовой Вефиля Рутерфорд несправедливо обругал Артура безо всякой причины. Артур жаловался Мойлу, насколько это было унизительно. Однако, на суде Артур сказал, что по его мнению, Рутерфорд справедливо сделал ему выговор из-за его поведения. Он сказал, что этот выговор не был вне рамок приличия, и, к большому удивлению Мойла, он сказал, что никому на это не жаловался.
Артур, рассказал нам об инциденте в столовой и сам осудил Рутерфорда за его оскорбления. Мы также обсудили, почему же он свидетельствовал под присягой, что он никогда не слышал никакой непристойной речи за Вефильским столом или почему он отрицал, что ликер восхвалялся за столом, когда на самом деле он рассказывал нам противоположное. Явно расстроившись, Артур ответил с печалью, что Рутерфорд мог бы уволить его из Вефиля, если бы его свидетельство подтвердило утверждения Мойла. И поскольку ему некуда было больше идти, он лгал на суде.
Так или иначе, но после слушания этого напряженного дела, суд решил, что Рутерфорд и другие официальные представители Общества были виновны в клевете. Артур рассказал нам, что официальные представители Общества были настолько злы на Мойла за выплаченную ему компенсацию в 30 тысяч долларов, что выплатили ему серебряными монетами, назвав его "Иуда".
Игнорируя историю с Мойлом, Общество пропустило этот очень обидный и неприятный эпизод, который никак не мог быть оправдан, и который бы сильно подпортил тот незапятнанный образ организации, который эта историческая книга пыталась представить. Эти двое Свидетелей в этот вечер совершенно недвусмысленно выразили свое неудовольствие тем, что процесс Мойла был пропущен, а также тем очевидным историческим ревизионизмом лидеров Общества, представляющих свою незапятнанную, успешную без провалов историю, названную в предисловии к книге правдивой "объективной и ... откровенной".
____________________________________
Комментарий
Вот так описала Барбара Андерсон дело Олина Мойла вкратце. Я могу сразу сказать, что в целом описана суть вполне верно, но нет ряда подробностей, которые можно сравнить с неточностями. Но мы сможем увидеть и их.
На фото: Барбара Андерсон со своим мужем Джо. Оба служили в Главном Управлении в Бруклине. Джо долгое время был старейшиной. Сначала исключили Барбару за интервью на ТВ о покрывательстве педофилов в ОСБ, через время лишили общения Джо за то, что он защищал свою жену и не был согласен с политикой ОСБ в отношении жертв растления и растлителей (Читайте "Открытия Барбары Андерсон" (скачать в RTF) и "Воспоминания о писательском отделе Сторожевой Башни" (есть в сети, но можно скачать и ЗДЕСЬ в RTF)
__________________________________
Один из очень примечательных моментов в её изложении - это рассказ о неком Артуре Уорсли, который лгал на допросе в суде. Почему он это делал, будучи работником Нью-Йоркского Вефиля? Внимание: "Явно расстроившись, Артур ответил с печалью, что РУТЕРФОРД МОГ БЫ УВОЛИТЬ ЕГО ИЗ ВЕФИЛЯ, если бы его свидетельство подтвердило утверждения Мойла. И поскольку ЕМУ НЕКУДА БЫЛО больше ИДТИ, он лгал на суде".
Теперь понимаете, что на самом деле означала для многих "членов организации" в Вефилях фраза: "Тебе некуда идти!" и как она расползлась потом по всей организации? После работы в Вефиле многие вообще не имели ни денег, ни образования, даже не имели своего жилья, куда они могли бы вернуться. Своего рода - монастырь. Только с кучей пороков и огромной загруженностью для обычных работников.
Но давайте вернемся к самому делу Олина Мойла. Итак, Барбара Андерсон пишет правильно, что Олин Мойл был несколько лет в середине-конце 1930-х годов адвокатом Общества, переехавшим с семьей (с женой и взрослым сыном) в Головной Офис в Нью-Йорке.
Тут надо сказать пару слов. Олин Ричмонд Мойл (Olin Richmond Moyle (1887–1966) как видно из статьи Вики, родился в 1887 году. А в Вефиль он переехал где-то в 1935 году. То есть, на тот момент ему было уже 48 лет, через 4 года, когда он написал свое письмо - ему было около 52 лет. Он имел жену, взрослого сына (с которыми и приехал в Вефиль), а с самими "Исследователями Библии" (Свидетелями Иеговы) начал общаться с 1910 года. То есть на момент приезда в Вефиль он был "в истине" около 25 лет. Кроме того, он имел хороший опыт адвокатской практики, свой бизнес до приезда в Вефиль, как мы увидим из его письма.
Пожив 4 года в "духовном раю", общаясь лично со всей "верхушкой"-"помазанниками" того времени, Мойл не выдержал и написал свое письмо, которое предназначалось для чтения "семьей Вефиль". В письме, как мы увидим, он сразу заявил, что с 1 сентября (примерно через месяц) он покинет с женой Вефиль, в знак протеста и чтобы оградить себя от обвинений в корыстных интересах. Другие подробности я буду давать по ходу рассмотрения вопросов дальше. Итак, что же такого он там написал, что потом все это вылилось в судебный процесс, который длился несколько лет и был проигран Обществом Сторожевой Башни?
__________________________________
Один из очень примечательных моментов в её изложении - это рассказ о неком Артуре Уорсли, который лгал на допросе в суде. Почему он это делал, будучи работником Нью-Йоркского Вефиля? Внимание: "Явно расстроившись, Артур ответил с печалью, что РУТЕРФОРД МОГ БЫ УВОЛИТЬ ЕГО ИЗ ВЕФИЛЯ, если бы его свидетельство подтвердило утверждения Мойла. И поскольку ЕМУ НЕКУДА БЫЛО больше ИДТИ, он лгал на суде".
Теперь понимаете, что на самом деле означала для многих "членов организации" в Вефилях фраза: "Тебе некуда идти!" и как она расползлась потом по всей организации? После работы в Вефиле многие вообще не имели ни денег, ни образования, даже не имели своего жилья, куда они могли бы вернуться. Своего рода - монастырь. Только с кучей пороков и огромной загруженностью для обычных работников.
Но давайте вернемся к самому делу Олина Мойла. Итак, Барбара Андерсон пишет правильно, что Олин Мойл был несколько лет в середине-конце 1930-х годов адвокатом Общества, переехавшим с семьей (с женой и взрослым сыном) в Головной Офис в Нью-Йорке.
Тут надо сказать пару слов. Олин Ричмонд Мойл (Olin Richmond Moyle (1887–1966) как видно из статьи Вики, родился в 1887 году. А в Вефиль он переехал где-то в 1935 году. То есть, на тот момент ему было уже 48 лет, через 4 года, когда он написал свое письмо - ему было около 52 лет. Он имел жену, взрослого сына (с которыми и приехал в Вефиль), а с самими "Исследователями Библии" (Свидетелями Иеговы) начал общаться с 1910 года. То есть на момент приезда в Вефиль он был "в истине" около 25 лет. Кроме того, он имел хороший опыт адвокатской практики, свой бизнес до приезда в Вефиль, как мы увидим из его письма.
Пожив 4 года в "духовном раю", общаясь лично со всей "верхушкой"-"помазанниками" того времени, Мойл не выдержал и написал свое письмо, которое предназначалось для чтения "семьей Вефиль". В письме, как мы увидим, он сразу заявил, что с 1 сентября (примерно через месяц) он покинет с женой Вефиль, в знак протеста и чтобы оградить себя от обвинений в корыстных интересах. Другие подробности я буду давать по ходу рассмотрения вопросов дальше. Итак, что же такого он там написал, что потом все это вылилось в судебный процесс, который длился несколько лет и был проигран Обществом Сторожевой Башни?
_________________________________
ОЛИН Р. Мойл
117 Адамс-стрит, Бруклин, Нью-Йорк
21 июля 1939 года
Судье Рутерфорду, Бруклин, Нью-Йорк
Дорогой брат Рутерфорд!
Этим письмом извещаю тебя о нашем решении покинуть Вефиль к наступающему 1 сентября. В данном письме изложены причины этого решения, и мы просим тебя рассмотреть их внимательно и вдумчиво.
Условия в Вефиле являются предметом обеспокоенности для всего народа Господа. Среди несовершенных людей нельзя найти совершенной свободы от угнетения, дискриминации и несправедливости, но в головном офисе Господа на земле условия должны быть таковы, чтобы несправедливость сводилась к минимуму. Этому не место в Вефиле и против этого нужно протестовать. Я занимаю выгодное положение для подобного протеста, поскольку в целом твоё отношение ко мне было добрым, деликатным и справедливым. Я могу высказать этот протест в интересах вефильской семьи и дела Царства без какой-либо личной заинтересованности в этом деле.
Обращение с вефильской семьей.
Вскоре после нашего приезда в Вефиль, мы были поражены свидетельством того зрелища, как наши братья получают от тебя то, что называется «подрезкой». Первым, если мне не изменяет память, была словесная порка К. Вудвортса [прим. Клейтон Вудвортс - соратник Рутерфорда и главный редактор журнала "Золотой век", он же "Утешение", потом "Пробудитесь" на протяжении десятков лет с 1919 года]. В личном письме к тебе Вудвортс изложил нечто по поводу того, что продолжать использовать существующий календарь – это служить дьяволу. За это он был унижен, назван «болваном» [буквально с амер. сленга – «мудак»] и получил публичный разнос. Обхождение с другими было аналогичным. Маккоги, Маккормик, Норр, Проссер, Прайс, Ван Сипма, Несс и другие также были обруганы. Они были публично призваны к ответу, осуждены и получили взыскания без какого-либо предварительного уведомления. Некоторые из самых несправедливых упреков были озвучены этим летом. Макколи задал вопрос, который содержал в себе критику нынешнего метода изучения «Сторожевой Башни». За это ему был устроен строгий выговор. Твое поведение нарушает принципы, за которые мы боремся, а именно – свободу слова. Это поведение босса, а не собрата служителя. Обеспечение эффективного метода обучения с несовершенными руководителями изучений - нелегкая задача, и ни один из существующих методов не оказался идеальным на сто процентов. Ты заявил, что не получал жалоб по поводу данного метода изучения. Если это так, то ты владеешь не всеми предоставленными тебе фактами. Из разных мест есть жалобы на то, что изучение «Сторожевой Башни» деградировало до простого чтения уроков. Возможно, настоящий метод и лучшее, что можно использовать, однако, в силу известных ограничений, честная критика не должна подвергаться ни цензуре, ни наказаниям.
Брат Уорсли получил от тебя публичное обвинение, потому что подготовил и передал братьям перечень полезных ссылок на Писание по основным темам. Как мы можем бесперебойно осуждать религиозников за нетерпимость, когда ты сам проявляешь нетерпимость к тем, кто трудится с тобой? Не доказывает ли это, что дозволенная в Вефиле свобода – это свобода говорить и делать только то, что тебе угодно, чтобы говорили и делали? Несомненно, Господь никогда не давал тебе полномочий проявлять столь высокомерную власть над твоими собратьями служителями.
С началом собрания [прим. - речь о конгрессе в Нью-Йорке] в Мэдисон Сквер Гарден создалась тревожная обстановка замкнутости и подозрительности вокруг Вефиля. Распорядители были поставлены в трудное положение, но превосходно справились с работой. Они проявляли заботу и усердие в надзоре над прибывающими в Гарден и не пропустили ряд подозрительных лиц на входе. Они немедленно включились в работу, когда начались волнения, и пресекли их, иначе они могли достичь серьёзных масштабов. Но в течение двух недель после конгресса они подверглись непрерывной критике и осуждению с твоей стороны. Они были обвинены в неисполнении обязанностей и заслужили ярлык «бабы». Видеть некоторых из этих молодых людей подавленными и в слезах из-за твоих обидных высказываний, было, по меньшей мере, печально. [прим. - рассмотрение потасовки в зале Мэдисон Сквер Гарден во время речи Рутерфорда - смотрите далее].
Братья в Вефиле всецело продемонстрировали свою верность и преданность Господу, и не было никакой необходимости бранить их за неправильные действия. Совета или доброжелательного наставления от тебя было бы более, чем достаточно, чтобы пресечь любые неправильные действия и избежать негодования, содействуя счастью и довольству всей семьи. Ты неоднократно заявлял, что в организации Господа нет боссов, но невозможно отрицать очевидный факт, что твоя брань и придирки к этим молодым людям выявляют повадки босса. Больно и отвратительно слушать им такое. Если ты прекратишь избивать своих собратьев служителей, то Вефиль станет счастливым местом и, соответственно, дело Царства будет процветать.
Дискриминация.
Мы возвещаем миру, что в организации Господа ко всем относятся одинаково, и все получают одно и то же, что касается всемирной собственности. Ты знаешь, что это не так. Нельзя отрицать факты. Возьмем, к примеру, разницу между оборудованным помещением для тебя и твоего личного персонала, и жильем некоторых твоих братьев. У тебя очень много домов, а именно: Вефиль, Стейтен Айленд, Калифорния [прим. - речь о знаменитом Бет-Сариме из 10 комнат и с 2-мя гаражами в Сан-Диего, элитном районе] и прочие. Мне сообщили, что даже на Ферме Царства один дом содержится исключительно для тебя, и используется во время твоих коротких приездов. А что получают на ферме твои братья? Маленькие комнаты, неотапливаемые во время ужасно холодной зимней погоды. Они живут в своих дорожных сундуках наподобие жилого автоприцепа. Это было бы допустимо, если бы в этом была необходимость, но на ферме много домов простаивает или используется для других целей, а могли бы создать некоторые удобства для тех, кто долго и напряженно работает.
Ты работаешь в приятной кондиционируемой комнате [прим. - в комнате с кондиционером, которые появились в начале 1930-х и были очень дороги]. Ты и сопровождающая тебя прислуга, проводите часть недели в тихих окрестностях страны. Молодые люди на предприятии старательно работают в жаркие летние месяцы без подобной прислуги, вернее, им никто не потрудился предоставить её. Это дискриминация, о которой ты должен вдумчиво поразмышлять.
Брак.
И здесь опять проявляется неравенство и дискриминационное отношение. Один брат некоторое время назад покинул Вефиль с целью вступления в брак и, насколько я знаю, его лишили преимущества полновременного служителя в Нью-Йорке, очевидно, как официальное осуждение его действий, связанных с отъездом из Вефиля. С другой стороны, когда Бонни Бойд [ прим. - секретарша Рутерфорда] вышла замуж, она не должна была оставлять Вефиль. Ей было разрешено привезти мужа в Вефиль [прим. - муж-СИ, сын вице-президента и одного из создателей "Кока-Колы"], несмотря на опубликованное правило, предусматривающее, что обе вступающие в брак стороны должны прожить здесь в течение пяти лет. Суровое отношение к одному и привилегированное к другому – это дискриминация, и ей не место в организации Господа.
Непристойный и вульгарный язык.
Библейские заповеди против нечистой, непристойной речи и шуток никто не отменял. Шокирующе и отвратительно слышать вульгарную речь и непристойности в Вефиле. Сестре было указано, что это один из факторов, к которому нужно привыкнуть в Вефиле. Громкий одобрительный смех за столом раздается из-за непристойных или почти непристойных шуток, и твоя репутация уже нечиста.
Спиртное.
Под твоей опекой здесь возникло прославление алкоголя и осуждение полного воздержания как нечто неприличного. Употребляет ли слуга Иеговы алкоголь - не мое дело, за исключением случая, когда нужно подать руку помощи брату, преткнувшимся на этом. Если я являюсь трезвенником – это моё личное дело. Но в Вефиле это уже не так. Здесь, по-видимому, действует определенная политика ломки новичков в отношении спиртного, и выражается возмущение против тех, кто не присоединяется к ним. Существует утверждение: «Нельзя стать настоящим вефильцем, если не пьёшь пива». Вскоре после нашего прибытия было самоуверенно заявлено: «Мы не сможем сделать многого с Мойлом, но мы сделаем человека из Питера [прим. - это взрослый сын Олина Мойла]». Нью-йоркский брат намекнул, что я не находился в согласии с истиной и Обществом поскольку не употреблял спиртного. Сестра из Нью-Йорка рассказывала, что никогда употребляла спиртное и не была его слугой, пока молодые люди из Вефиля не настояли на этом. Брат, который раньше много пил, стал трезвенником после познания истины. Он знал, что один глоток спиртного может спровоцировать возврат к прежнему пристрастию алкоголем, но, несмотря на это, братья из Вефиля настаивали на употреблении спиртного и заключили, что из-за отказа он не находится в согласии с организацией. На трезвенников смотрят с презрением, как на слабаков. Ты публично навешиваешь на трезвенников ярлык «недотрога», а значит, должен взять на себя часть ответственности за подобное отношение членов семьи к Бахусу [богу вина].
Это лишь некоторые моменты, которым нет места в организации Господа. Существует и ещё более вопиющая несправедливость, но, поскольку я не сталкивался с ней лично, то, следовательно, не буду обсуждать.
Задача написать тебе всё это – не из лёгких и приятных, и до сих пор трудно осуществить действенный протест уходом из Вефиля.
Мы продали наш дом и бизнес, чтобы приехать в Вефиль, и всецело намеревались провести остаток нашей жизни в служении Господу в этом месте.
Мы уезжаем для того, чтобы подчеркнуть свое самое решительное несогласие с несправедливыми условиями, описанными в этом письме. Мы не оставляем служение Господу и будем продолжать служить Ему и Его организации, насколько позволят наши силы и средства.
Я не избегал битвы с дьявольскими толпами в судах. Я рассчитываю вернуться к частной юридической практике, вероятно, в Милуоки, штат Висконсин и надеюсь бороться всеми возможными способами. К этому письму я прилагаю отчёт о крупных делах, находящихся в настоящее время на рассмотрении, в которых я активно участвую. Было бы неразумно и неправильно бросить тебя с этими делами без дополнительной помощи и обсуждения. Я готов и согласен продолжать решать эти вопросы в судах так же энергично и скрупулезно, как если бы я оставался в Вефиле, и буду делать это, если ты пожелаешь.
Мы обдумали этот поступок в течение некоторого времени, но это письмо доставили тебе как раз, когда мы отправились в поездку в отпуск по очень конкретным причинам. Во-первых, желательно, чтобы ты имел время для размышления и рассмотрения изложенных здесь вопросов, прежде чем предпринимать какие-либо действия. Поспешные и непродуманные действия могут быть прискорбны. Во-вторых, честно говоря, у меня нет желания спорить с тобой по этим вопросам. Я многократно замечал, что спорные вопросы не находили спокойного и аргументированного обсуждения фактов. Слишком часто с твоей стороны это оборачивалось обвинениями некоторых лиц.
Я не заинтересован в подобного рода словесных баталиях. Эти заявления являются представленными сестрой Мойл и мной причинами для ухода из Вефиля. Если сказанное нами ошибочно и неправомерно, мы несем ответственность перед Господом за свои слова. Если же сказанное нами правдиво, а мы настаиваем, что все сказанное здесь истинно, тогда на тебе лежит непосредственная ответственность за исправления условий, повлекших этот протест. Молюсь, чтобы Господь направил и повёл тебя к справедливому и любезному обращению с собратьями служителями.
Твой брат в служении Царству.
Олин Мойл.
P.S. Если ты пожелаешь написать мне по этим вопросам в течение отпуска, письмо настигнет меня после 29 июля в Тикондероге, штат Нью-Йорк, до востребования.
____________________________________
Комментарий
Вот такое письмо написал 52-летний адвокат Общества Сторожевой Башни в середине 1939 года. Хотя я вставил примечания в квадратных скобках (чтобы было понятно, о ком или о чём идет речь), но стоит ещё кое-что пояснить по письму.
"Деликатное" и "вежливое" обращение Рутерфорда с Олином Мойлом было продиктовано лишь тем, что Мойл принадлежал к юристам-адвокатам. То есть, по сути, к элите в Вефиле. Кроме того, организация очень нуждалась тогда в квалифицированных юристах из-за сложных дел, а Мойл вел дела даже в Верховном суде США и вел довольно успешно. После его ухода некоторые дела, которые он выиграл были проиграны Обществом при пересмотре по требованию другой стороны. И вот это "вежливое" обращение с Мойлом поменялось у Рутерфорда и его компании после данного обличительного письма во мгновение ока. Мойл, как мы видим, предвидел такую реакцию и даже попытался предупредить Рутерфорда от необдуманных шагов.
Клейтон Вудвортс, который предлагал заменить календарь с "языческими названиями" богов и императоров Рима, действовал в рамках верований СИ, но Рутерфорд, как никто, понимал, что это вызовет только проблемы, а выгод - никаких. И он просто обозвал Вудвортса - "болваном", устроив ему выговор.
Бонни Бойд - это была личная стенографистка Рутерфорда на протяжении многих лет. Она попала в Вефиль в 20 с копейками лет и сначала работала у Ван Амбурга (соратника Рутерфорда). Но была очень быстро переведена к шефу Ван Амбурга - Рутерфорду. Спал ли с ней Рутерфорд? Доказать что-либо сейчас довольно сложно, но в англонете активно обсуждают некоторые факты:
1. Рутерфорд везде возил её с собой долгие годы по зарубежным поездкам, которые длились по нескольку недель. А ездил он довольно много по миру, как вы понимаете.
2. Все эти годы (до 1938 года) она была незамужней. При этом пишут, что их комнаты были смежными со спальней Рутерфорда.
3. Обсуждают случай, когда горничная, убирая постель Рутерфорда нашла женскую заколку. Одно из местных собраний, когда это стало известно - отошло от "истины", не поверив в "святость" гуру-президента.
4. В 1938 году секретарша Бонни Бойд выходит замуж за Уильяма Хита-младшего, сына вице-президента "Кока-Колы", богатого наследника. При этом этот Уильям Хит-младший, если верить статье о данном браке на сайте Барбары Андерсон - оказался в Вефиле в 1937 году в качестве женатого мужчины. Очень быстро он сошелся с Бонни Бойд, развелся с женой в 1938 году и через неделю после развода женился на Бойд. По правилам Вефиля, они должны были его покинуть, но Рутерфорд захотел оставить Бонни Бойд в Вефиле. Именно об этом пишет Мойл в письме.
5. Сам Рутерфорд, судя по всему, уже тогда страдал раком прямой кишки, потому он вместо Бонни Бойд находит себе другую девушку секретаря-диетолога. Сам Рутерфорд умрет от рака в январе 1942 года.
_________________________________
После того, как письмо Мойла было зачитано вефильцам, Рутерфорд пришел в бешенство.
Но он ещё пытался как-то "сохранить лицо". Давайте посмотрим перевод документа из дела "Мойл против Ф.Френца" стр.1975-1984.
Это протокол заседания Совета Директоров, самых главных формальных управленцев Корпораций Общества Сторожевой Башни, которые тогда, по учению руководства СИ, "ассоциировались с Руководящим Советом". На самом деле, как мы видим, основным и решающим мнением было лишь мнение самого самодура-Рутерфорда, остальные лишь были "на подхвате", хотя явно имели собственные и корпоративные интересы.
Итак, сам протокол. Мойл присутствовал на этом заседании.
________________________________
Бруклин, Нью-Йорк, 8 августа 1939 года.
Протокол совместного заседания Совета Директоров Общества Сторожевой Башни (Корпораций) от 8 августа 1939 года, на котором присутствовали все члены Совета, а именно: Рутерфорд Д.Ф., Вайс К.А., Ван Амбург У.Е., Салливан Т.Д., Вудвортс К.Д., Ример Г.Х, Френц Ф.У., Хит У.П. (мл.), Гоукс А.Р., Норр Н.Г.
Президент уведомил Совет Директоров о полученном им письме, адресованном ему Мойлом, который на протяжении определенного времени выступал в качестве юрисконсульта Корпораций. В связи с этим письмо было прочитано перед Советом, отмечено как «Приложение А» и подшито в документацию Корпораций. По прочтении письма Салливаном было внесено предложение о рассмотрении письма и даче рекомендаций Президенту. Данное предложение было принято. В этой связи Президент назначил комитет, состоящий из Салливана, Римера и Гранда Сьютера. Комитет удалился для рассмотрения письма. После должного рассмотрения, Комитет единогласно представил следующую резолюцию:
«На совместном заседании Корпораций Общества Сторожевой Башни, проходившем в офисе Сторожевой башни (Нью-Йорк) 8 августа 1939 года, в присутствии других членов семьи, было зачитано вышеуказанным Советом и в присутствии Мойла письмо от 21 июля 1939 года, написанное вышеназванным Мойлом и адресованное Президенту Общества.
«В течение последних четырех лет автору письма были доверены конфиденциальные вопросы Общества. Теперь выясняется что автор данного письма, без достаточных на то оснований, клевещет на Божью семью в Вефиле и идентифицирует себя как тот, кто говорит злое против организации Господа, и кто является ропотником и жалобщиком, как и предсказано в Писании (Иуды 4-16, 1 Кор. 4:3, Римл. 14:4).
Члены Совета Директоров возмущены несправедливой критикой, фигурирующей в данном письме, осуждают автора и его точку зрения, и рекомендуют Президенту Общества немедленно прекратить взаимоотношения Мойла с Обществом в качестве юрисконсульта и члена семьи Вефиль.
Салливан, Ример, Гранд Сьютер».
Поступило предложение одобрить резолюцию. Предложение было должным образом поддержано, письмо и Резолюция подробно обсуждались каждым членом Совета. О.Р. Мойлу, также присутствовавшему на этом заседании, Президент предложил сделать какое-либо собственное заявление или предпринять какую-либо собственную защиту, и его заявлением было следующее: «Я не скажу ничего более. Письмо говорит само за себя». Затем было названо имя каждого члена Совета и каждый проголосовал за принятие Резолюции. После принятия Резолюции президент [прим.- Джозеф Рутерфорд] сделал следующее замечание, приложенное к отчету, а именно:
«На протяжении 22 лет я находился за этим столом. Я имел множество обвинений от «злого раба», но ничего хуже этого никогда не было. Жалоба обо мне, что я имею разные места для проживания – очень характерна для класса злого раба. В этом письме предъявлены обвинения, что у меня есть много мест для проживания, которые гораздо лучше, чем у любого другого члена организации. Относящиеся к этому факты были опубликованы неоднократно, и братьям повсюду известны эти факты, и они знают, что я не владею и футом земли под солнцем, и что данные резервы были сделаны для продвижения интересов Царства, и, как говорится в книге «Спасение», я желал нечто, что послужит видимым атрибутом и доказательством нашей веры в то, что Бог собирается вернуть на землю верных мужчин древности. Ферма была приобретена для поддержки этой семьи и по другим замечательным причинам, которые я пока не разглашаю исключительно в интересах Царства. Как заявлял брат Норр, этот офис был устроен для меня, я не имел ничего общего с его обустройством, но всё было предпринято братьями Мартином, Норром, Вайсом и Ван Амбургом.
В этом письме меня критиковали за то, что я имею комнату с кондиционером. Брат Ван Амбург засвидетельствует, что мой офис является самой жаркой комнатой в здании, прямо под крышей, и в нем почти нет свежего воздуха. Вначале кондиционируемое устройство было установлено в офисе брата Ван Амбурга, и именно он пришел ко мне и попросил меня установить кондиционер в моем офисе. Общество не заплатило ни копейки от стоимости (брат Ван Амбург проверил это). Я думаю, что данная критика является хладнокровным бессердечием, независимо от того, кого она касается. Если это позволяет мне работать, почему кто-то должен критиковать, за исключением тех, кто имеет дух злого раба.
ОБЛИЧЕНИЯ. Я верю, что каждое из инициированных мной обличений были даны в интересах Общества. Апостол Павел был специальным представителем Господа Иисуса Христа. Как утверждала «Сторожевая Башня», Тимофей и Тит представляли Общество, и как Господь наставлял их через Павла, так Господь через Общество наставляет и направляет других. Общество говорит от лица официального Главы. Павел сказал Тимофею: «Согрешающих обличай перед всеми, чтобы и прочие страх имели» (1 Тим. 5:20).
Касаясь тех, кто взял противоправный курс, Павел наставлял Тита такими словами: «Свидетельство это справедливо. По сей причине обличай их строго, дабы они были здравы в вере» (Титу 1:13). Он еще раз сказал: «Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью, чтобы никто не пренебрегал тебя» (Титу 2:15). Как я уже неоднократно заявлял некоторым братьям, обличать для меня куда тяжелее, нежели тем, кто принимает обличения. Если я вижу, что какие-то вещи в организации происходят не так, как я полагаю, то я бы оказался неверным Господу, если бы не обличил такого нарушителя.
Я старался действовать в согласии с правилом, озвученным апостолом, которое является Божьим правилом; оно гласит: «Ибо Господь, кого любит, того наказывает [обличает]» (Евр. 12:6). Если каждому человеку позволить идти своим курсом, организацию порвёт на куски. Тот, кто верит в Теократическое правительство, и, следовательно, в то, что Иегова направляет свой народ, должен осознавать правильность данного курса для Общества с точки зрения организации системы обучения.
Позволить каждому человеку выдвигать и внедрять свой собственный метод изучения, значит действовать вопреки установлениям Господа. Следовательно, обличения необходимы с целью донести некоторые вопросы до сведения остальных, чтобы они тоже имели страх идти вопреки руководству Господа.
ДИСКРИМИНАЦИЯ. Я не совершил никакой дискриминации в отношении брака. Когда Бонни Бойд выходила замуж – это её дело. Моим делом было решить, следует ли ей оставаться в доме. Либо я должен был позволить её мужу остаться здесь, либо отказаться от её услуг. Она была моим секретарем в течение 15 лет, причем наиболее эффективным из тех, кто служил у меня в офисе. Она записывала под диктовку всё, что я хотел написать, выступления, журнальные статьи, Сторожевую Башню, книги и брошюры. Мне нужно было решить, оставить ли её в офисе, и я решил, что она должна остаться, и это было мое дело и моё решение, и никого иного. [мое примечание - Конечно, у бедной Бонни Бойд, муж, которой владел в Калифорнии виллой недалеко от Бет-Сарима Рутерфорда, совсем не было "куда идти". Ей, даже было "некуда идти"! Она была чрезвычайно "эффективной" из тех, кто служил "в офисе" Рутерфорда, можно было возить её по миру за собой за счёт организации. Но её следовало оставить в Вефиле, недалеко от Рутерфорда. Ну и да - "правила" на "секретарш президентов" не распространялись.]
СКВЕРНОСЛОВИЕ. Если другие в этом доме используют его, им за это и отвечать. Утверждение, что за столом рассказывали грязные шутки, и только над ними смеялась семья, является вопиющим оскорблением, и любой человек, утверждающий подобное - преднамеренный лжец, независимо от того, кто он и откуда он взялся.
СПИРТНОЕ. Это обвинение порочно. В подобном вопросе я всегда был открыт и честен. Брат Ван Амбург когда-то был сторонником трезвого образа жизни. После совета врача он принимает кое-какой опьяняющий напиток, который я помог ему получить. Брат Вайс сообщил, что три врача рекомендовали ему пить пиво. Я снабжал спиртным брата и сестру Салливан, особенно её в период болезни, а также других в доме. Это моё личное дело, и я сам в ответе за это. (Обращается непосредственно к Мойлу) Ты осудил меня как «бога вина», имея в виду Бахуса – слово, которое ты использовал. Ты обратился к мифологии, а не к Писанию и подобрал для меня это имя. Мифология произошла от Дьявола и прочих злых духов. Иисус делал вино, апостолы советовали принимать его в умеренных количествах, и ты, если хочешь, сравни их утверждения с тем, что исходит от злых духов. Если твоё заявление не от злого раба, тогда я отказываюсь что-либо понимать. В связи с этим твое обвинение против семьи порочно и лживо, и показывает, что оно исходит от духа лукавого и заслуживает осуждения.
И теперь я говорю это тебе, Мойл, что ты сделал себя союзником Дьявола, и ты добровольно, без каких-либо оснований или хотя бы оправданий, отдаляешь себя от организации Господа и возвращаешься в организацию Дьявола, чтобы заниматься адвокатской практикой. Я не знаю ни одного человека, кто отдалился бы от организации Господа и пошел в организацию Дьявола, чтобы оказаться правым. Никто из присутствующих не верит твоим словам о том, что ты желаешь продолжить борьбу за Господа. Отныне ты никогда не будешь представлять Сторожевую Башню с моего согласия. Эта Резолюция была принята. Я буду следовать ей. Тебе вручено извещение съехать 1 сентября. Тебе не стоит тянуть время, но в тот самый день выселиться из дома.
Если ты желаешь присоединиться к врагу и вести борьбу – пусть будет так. Я не пользуюсь трусами, а ты - трус. Твои поступки как оправдание того, что президент этой организации не ведёт Общество в соответствии с твоими взглядами, а я не думаю, что твои взгляды имеют отношение к Писанию. За четыре года, пока ты находился здесь, я ни разу не слышал, чтобы ты спрашивал или отвечал хотя бы на один библейский вопрос в доме Вефиль. Любой человек, делающий вид, будто он часть организации Господа, но не посещающий изучений и не участвующий в духовной дискуссии в этом доме, но кто отдаёт себя обычной работе, а затем ведет разговоры с другими, вызывая раздор и выискивая недостатки организации, не может быть в истине. Я прочту это письмо перед семьёй. Ты можешь присутствовать, если пожелаешь защитить себя. С этого момента и до тех пор, пока я здесь, я предполагаю, что ты объединишься с теми, кто восстает против Общества.
МОЙЛ: Я не собираюсь объединяться ни с какой оппозицией.
БРАТ РУТЕРФОРД: Ты жалуешься на условия проживания. У тебя лучший номер в доме, отдельно от моего собственного. Какое твоё дело до остальных? Это не твоё дело. Ты отправился на ферму и разговаривал о здешних условиях с женой брата Богарда. Это тоже не твоё дело. Если там что-то не так, ты должен был об этом доложить мне. Ты никогда не докладывал мне об этом. Если бы ты был по-настоящему надёжный служитель Господа и данного Общества, ты бы доложил о подобных вещах, но ты этого не сделал.
Цитируя апостола Павла, получается, что твоя критика в отношении меня очень мало значит. Я не переживаю об этом. Апостол сказал: «От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным. Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди… судия же мне Господь» (1 Кор. 4:2-4).
Если всё, что ты утверждал в этом письме, верно, это не оправдывает твои действия. «Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает» (Римл. 14:4).
Твоя проблема, Мойл, - боязнь, вероятно, не того, что тебе может быть причинен какой-то телесный вред, но страх, что ты не найдешь одобрения у людей, и тебя не назовут хорошим парнем. На мой взгляд ты религиозник, а не христианин.
БРАТ ХИТ: Мойл, я хочу поставить перед тобой такой вопрос. Ты иезуит? [буквально член воинственного католического ордена, в переносном смысле – двуличный, коварный человек].
МОЙЛ: Категорически нет, за тысячу верст от него.
БРАТ РУТЕРФОРД: Ты мог бы объяснить, Мойл, отчего ты был так близок в суде с МакДональдом, когда похлопывал его по спине, хотя ты знал, что он являлся одним из лидеров нападения на организацию Господа в Мэдисон Сквер Гарден. Если бы ты исполнял свой долг перед нашими братьями, ситуация в борьбе с врагом, который пытался сорвать собрание в Мэдисон Сквер Гарден, оказалась бы в настоящий момент куда лучше для нас.
К Совету директоров: Так вот, братья, ваши рекомендации и эта Резолюция приняты и будут исполнены.
В этой связи Президент распорядился, как и было сказано Мойлу, об его увольнении с поста юрисконсульта Общества и, в полном соответствии с Резолюцией, о немедленном прекращении его контактов с Обществом".
_______________________________
Комментарий
Как вам понравились псевдо-аргументы Рутерфорда и его соратников? Кстати, вы обратили внимание КТО входил в Совет Директоров?
Ещё раз: Рутерфорд Д.Ф., Вайс К.А., Ван Амбург У.Е., Салливан Т.Д., Вудвортс К.Д., Ример Г.Х, Френц Ф.У., Хит У.П. (мл.), Гоукс А.Р., Норр Н.Г.
Обратите внимание - Фредерик Френц, будущий президент ОСБ и главный идеолог на протяжении десятилетий после смерти Рутерфорда.
Нейтан Норр - следующий, по сути, президент ОСБ на очень долгое время, в Вефиле с 18 лет. На тот момент, в 1939 году ему было 34 года. Его протеже, молодой секретарь, Милтон Хеншель, которого Норр взял под свое крыло с 17-18 лет, вошел в Совет Директоров в 27 лет.
А вот этот персонаж - Уильям Хит-младший. Да это же муж Бонни Бойд [секретарши Рутерфорда], сын-наследник вице-президента "Кока-Колы", который, согласно статье Барбары Андерсон, оказался в Вефиле в 1937 году, всего за полтора-два года до данного письма. Он тоже один из Директоров? Но в протоколе написано: "Протокол совместного заседания Совета Директоров Общества Сторожевой Башни (Корпораций) от 8 августа 1939 года, на котором присутствовали ВСЕ ЧЛЕНЫ Совета, а именно: Рутерфорд Д.Ф., Вайс К.А., Ван Амбург У.Е., Салливан Т.Д., Вудвортс К.Д., Ример Г.Х, Френц Ф.У., Хит У.П. (мл.), Гоукс А.Р., Норр Н.Г."
То есть и этот богатый наследник, который имел виллу недалеко от дома Рутерфорда в Калифорнии (от Бет-Сарима), тоже был в Совете Директоров. А что, акций у него, наверное прикупил в хорошем количестве, женился на секретарше с его разрешения и даже в Совет Директоров быстро попал, не то, что в Вефиль (куда он вообще попасть при женитьбе по правилам был не должен).
Вот такие вот "семейные" и узкокорпоративные интересы.
По поводу "аргументов" Рутерфорда: сплошные обвинения, нападки на Мойла, словоблудие. Про кондиционер (который стоил тогда больших денег) - вообще "с неба" упал. Как и Бет-Сарим с 10-ю комнатами и двумя гаражами, два Кадиллака и прочее имущество.
Несмотря на то, что Олин Мойл успешно вел дела в суде, защищая Общество Сторожевой Башни, его обвиняют в "иезуитстве" и "трусости". Ну уж точно "трусом" его назвать никак нельзя. И мы это увидим и дальше. Трусливыми оказались сами руководители Общества Сторожевой Башни во главе с Рутерфордом.
И, как видим, Рутерфорд и компания трусливо изгоняют Олина Мойла, даже не дожидаясь 1 сентября, до которого оставалось 3 недели. При этом Олин Мойл в письме писал, что и дальше был готов вести те дела в судах, которые были поручены ему.
Но этого оказалось Рутерфорду недостаточно. И он делает то, от чего Мойл в письме предостерегал его, видимо, ужасно боясь за свою репутацию. Он печатает обвинения в адрес Мойла, понося его, аж в Сторожевой Башне, объявляя о его "изгнании". Надо сказать, что тогда практика "лишения общения" не была общепринятой. В данном случае, как видим, по каким обвинениям его изгнали.
Прежде, чем перейти к краткому освещению о суде и результатах, хочу дополнить рассказом про то, что ещё побудило Олина Мойла написать это письмо. Это была потасовка в Мэдисон Сквер Гарден во время конгресса, когда католические активисты решили сорвать речь Рутерфорда и её трансляцию. В принципе, им это удалось. Но эта ситуация наделала много шума и привела Рутерфорда тоже в бешенство.
Удалось найти описания того происшествия и некоторые интересные фото.
Вот, что спустя десятилетия, написали сами писатели Свидетелей Иеговы в одном из Ежегодников (из Ежегодника 1975 года, стр. 180-182, перевод с английского). Естественно, это лишь версия ОСБ, потому там вряд ли все правдиво до конца. Но нам важно другое. Читаем вместе.
______________________________________
"Яростные толпы не в состоянии заставить перестать восхвалять Иегову.
В то время как СИ вели юридическую борьбу за свободу вероисповедования и их право проповедовать благую весть, в служении они иногда сталкивались лицом к лицу с жестокими толпами. Этому есть аналоги, ведь сам Иисус Христос имел опыт такого рода.(Луки 4:28-30, Иоанна 8:59, 10:31-39). Верный Стефан принял мученическую смерть от рук разъяренной толпы. (Деяния 6:8-12, 7:54-8:1).
Международный конгресс, состоявшийся 23-25 июня 1939 года, был использован хулиганами как возможность преследовать Божий народ. Главный город проведения Нью-Йорк был связан с другими городами проведения конгрессов в США, Канаде, Британских островах, Австралии и на Гавайях. Когда заранее объявлялось о речи Д. Рутерфорда "Правительство и мир", служители Иеговы узнали, что группировка католиков планирует срыв публичной речи 25 июня. Итак, народ Бога был готов к трудностям. Блоско Мускарьелло сказал нам: "Как Неемия восстановил стены Иерусалима и обеспечил своих людей как орудиями для строительства, так и орудиями для борьбы (Неемия 4:15-22), мы были также вооружены. Некоторые из нас, молодых мужчин, получили специальные инструкции. Каждый был снабжен прочной палкой, чтобы использовать ее в случае каких-нибудь помех во время главной речи. Но Р.Д. Кэнтвел добавляет:"Мы были проинструктированы использовать это только в случае крайней необходимости для защиты".
Хотя это и не было широко известно, брат Рутерфорд плохо себя чувствовал, когда поднялся на сцену Мэдисон Сквер Гарден в Нью-Йорке в воскресный день 25 июня 1939 года. Вскоре доклад шел полным ходом. Среди опоздавших было около 500 последователей римско-католического священника Чарльза Колина, известного радио-священника 30-х годов, регулярные передачи которого слушали миллионы. Так как нижние ряды аудитории были зарезервированы и заполнены СИ, последователям Колина, включая священников, пришлось занять верхнюю секцию балкона позади оратора.
"Нигде в аудитории не было курящих", - писал корреспондент "Утешения",- "но через 18 минут после начала речи один человек впереди слева в этой толпе зажег сигарету, затем - другой справа, потом, как только электрические лампочки в этой секции замигали, поднялись крик и свист.
"Я сидела в напряжении", - говорит сестра Эдвард Броад,-"ожидая, что беспорядки распространятся по всему стадиону. Но через некоторое время я увидела, что проблема ограничивается группой непосредственно позади оратора. "Что он будет делать?" - задавалась я вопросом. Казалось невозможным продолжать говорить, когда вниз на сцену падают предметы и не зная, в какой момент может быть отнят микрофон." Эстер Аллен вспоминает, что "дикий вой и скандирование "Хайль Гитлер!" и "Виват, Франко!" и "Убить этого проклятого Рутерфорда!" заполнили пространство.
Уступил ли больной брат Рутерфорд этим жестоким врагам? "Чем громче они кричали, чтобы заглушить голос говорящего, тем сильнее становился голос Д. Рутерфорда", - говорит сестра Лапер. Алек Бэнгл замечает: "Президент Общества не побоялся, а смело сказал: "Посмотрите,сегодня нацисты и католики хотели бы сорвать эту встречу, но благодаря Божьей милости не могут этого сделать. "Это была возможность оказать оратору восхищенную поддержку, разразившись сердечными аплодисментами", - пишет Роджер Морган и добавляет: "Брат Рутерфорд держался до конца речи. Позднее мы были в восторге каждый раз, когда прослушивали запись этой речи дома с людьми."
С.Х. Лион говорит нам: "Служители-распорядители конгресса сделали свою работу хорошо. Паре наиболее буйных последователей Колина стукнули палкой по голове и бесцеремонно вывели. Один из последователей Колина предал это огласке в бульварной газете на следующее утро, после того как они напечатали его фотографию с забинтованной головой (букв.-"с обернутой головой, как в тюрбан").
Трое дежурных охранников СИ были арестованы и обвинены в "нападении (оскорблении)". Они предстали перед тремя судьями (два католика и еврей) специальной сессии суда Нью-Йорка 23 и 24 октября 1939 года. В суде было доказано, что они вошли в часть Мэдисон Сквер Гарден, где вспыхнули беспорядки, в целях устранения нарушителей порядка. Когда бунтовщики напали на дежурных, они сопротивлялись и имели дело с некоторыми из радикальной группировки. Свидетели обвинения делали много противоречивых заявлений. Суд не только оправдал трех дежурных охранников. Он также нашел, что персонал, обслуживающий конгресс СИ, действовал в рамках своих прав".
__________________________________
Комментарий
Ну а теперь внимательно читаем текст. Во-первых, "овцыИеговы Рутерфорда" были заранее "ВООРУЖЕНЫ". Мало того, что "вооружены" палками, так ещё и "проинструктированы". Только вот вовсе не о том, что нужно "обороняться в самом крайнем случае".
Несмотря на то, что палки были применены и даже кто-то от них пострадал, как от полицейских дубинок, согласно письму Мойла, Рутерфорд назвал "распорядителей" - "бабами", потому что, по его мнению, они действовали недостаточно жестко, чтобы он мог вещать со сцены спокойно. Хотя, женщины-СИ тех времен носили в своих сумках часто тяжелые банки "с увлажняющими кремами" и пускали эти сумки в ход, когда считали нужным в качестве "оружия".
Во-вторых, в данной статье Рутерфорд и СИ предстают прямо таки "борцами с нацистами". Только вот на одном из ретро-фото конгрессов в Англии тех времен, я заметил, что кто-то пририсовал плакату с изображением Рутерфорда - усы и челку Гитлера. Так что у ряда людей Рутерфорд со своей пропагандой как раз ассоциировался с нацистским лидером. Вот так (Больше фото тех времен смотрите по ССЫЛКЕ):
Но он ещё пытался как-то "сохранить лицо". Давайте посмотрим перевод документа из дела "Мойл против Ф.Френца" стр.1975-1984.
Это протокол заседания Совета Директоров, самых главных формальных управленцев Корпораций Общества Сторожевой Башни, которые тогда, по учению руководства СИ, "ассоциировались с Руководящим Советом". На самом деле, как мы видим, основным и решающим мнением было лишь мнение самого самодура-Рутерфорда, остальные лишь были "на подхвате", хотя явно имели собственные и корпоративные интересы.
Итак, сам протокол. Мойл присутствовал на этом заседании.
________________________________
Бруклин, Нью-Йорк, 8 августа 1939 года.
Протокол совместного заседания Совета Директоров Общества Сторожевой Башни (Корпораций) от 8 августа 1939 года, на котором присутствовали все члены Совета, а именно: Рутерфорд Д.Ф., Вайс К.А., Ван Амбург У.Е., Салливан Т.Д., Вудвортс К.Д., Ример Г.Х, Френц Ф.У., Хит У.П. (мл.), Гоукс А.Р., Норр Н.Г.
Президент уведомил Совет Директоров о полученном им письме, адресованном ему Мойлом, который на протяжении определенного времени выступал в качестве юрисконсульта Корпораций. В связи с этим письмо было прочитано перед Советом, отмечено как «Приложение А» и подшито в документацию Корпораций. По прочтении письма Салливаном было внесено предложение о рассмотрении письма и даче рекомендаций Президенту. Данное предложение было принято. В этой связи Президент назначил комитет, состоящий из Салливана, Римера и Гранда Сьютера. Комитет удалился для рассмотрения письма. После должного рассмотрения, Комитет единогласно представил следующую резолюцию:
«На совместном заседании Корпораций Общества Сторожевой Башни, проходившем в офисе Сторожевой башни (Нью-Йорк) 8 августа 1939 года, в присутствии других членов семьи, было зачитано вышеуказанным Советом и в присутствии Мойла письмо от 21 июля 1939 года, написанное вышеназванным Мойлом и адресованное Президенту Общества.
«В течение последних четырех лет автору письма были доверены конфиденциальные вопросы Общества. Теперь выясняется что автор данного письма, без достаточных на то оснований, клевещет на Божью семью в Вефиле и идентифицирует себя как тот, кто говорит злое против организации Господа, и кто является ропотником и жалобщиком, как и предсказано в Писании (Иуды 4-16, 1 Кор. 4:3, Римл. 14:4).
Члены Совета Директоров возмущены несправедливой критикой, фигурирующей в данном письме, осуждают автора и его точку зрения, и рекомендуют Президенту Общества немедленно прекратить взаимоотношения Мойла с Обществом в качестве юрисконсульта и члена семьи Вефиль.
Салливан, Ример, Гранд Сьютер».
Поступило предложение одобрить резолюцию. Предложение было должным образом поддержано, письмо и Резолюция подробно обсуждались каждым членом Совета. О.Р. Мойлу, также присутствовавшему на этом заседании, Президент предложил сделать какое-либо собственное заявление или предпринять какую-либо собственную защиту, и его заявлением было следующее: «Я не скажу ничего более. Письмо говорит само за себя». Затем было названо имя каждого члена Совета и каждый проголосовал за принятие Резолюции. После принятия Резолюции президент [прим.- Джозеф Рутерфорд] сделал следующее замечание, приложенное к отчету, а именно:
«На протяжении 22 лет я находился за этим столом. Я имел множество обвинений от «злого раба», но ничего хуже этого никогда не было. Жалоба обо мне, что я имею разные места для проживания – очень характерна для класса злого раба. В этом письме предъявлены обвинения, что у меня есть много мест для проживания, которые гораздо лучше, чем у любого другого члена организации. Относящиеся к этому факты были опубликованы неоднократно, и братьям повсюду известны эти факты, и они знают, что я не владею и футом земли под солнцем, и что данные резервы были сделаны для продвижения интересов Царства, и, как говорится в книге «Спасение», я желал нечто, что послужит видимым атрибутом и доказательством нашей веры в то, что Бог собирается вернуть на землю верных мужчин древности. Ферма была приобретена для поддержки этой семьи и по другим замечательным причинам, которые я пока не разглашаю исключительно в интересах Царства. Как заявлял брат Норр, этот офис был устроен для меня, я не имел ничего общего с его обустройством, но всё было предпринято братьями Мартином, Норром, Вайсом и Ван Амбургом.
В этом письме меня критиковали за то, что я имею комнату с кондиционером. Брат Ван Амбург засвидетельствует, что мой офис является самой жаркой комнатой в здании, прямо под крышей, и в нем почти нет свежего воздуха. Вначале кондиционируемое устройство было установлено в офисе брата Ван Амбурга, и именно он пришел ко мне и попросил меня установить кондиционер в моем офисе. Общество не заплатило ни копейки от стоимости (брат Ван Амбург проверил это). Я думаю, что данная критика является хладнокровным бессердечием, независимо от того, кого она касается. Если это позволяет мне работать, почему кто-то должен критиковать, за исключением тех, кто имеет дух злого раба.
ОБЛИЧЕНИЯ. Я верю, что каждое из инициированных мной обличений были даны в интересах Общества. Апостол Павел был специальным представителем Господа Иисуса Христа. Как утверждала «Сторожевая Башня», Тимофей и Тит представляли Общество, и как Господь наставлял их через Павла, так Господь через Общество наставляет и направляет других. Общество говорит от лица официального Главы. Павел сказал Тимофею: «Согрешающих обличай перед всеми, чтобы и прочие страх имели» (1 Тим. 5:20).
Касаясь тех, кто взял противоправный курс, Павел наставлял Тита такими словами: «Свидетельство это справедливо. По сей причине обличай их строго, дабы они были здравы в вере» (Титу 1:13). Он еще раз сказал: «Сие говори, увещевай и обличай со всякою властью, чтобы никто не пренебрегал тебя» (Титу 2:15). Как я уже неоднократно заявлял некоторым братьям, обличать для меня куда тяжелее, нежели тем, кто принимает обличения. Если я вижу, что какие-то вещи в организации происходят не так, как я полагаю, то я бы оказался неверным Господу, если бы не обличил такого нарушителя.
Я старался действовать в согласии с правилом, озвученным апостолом, которое является Божьим правилом; оно гласит: «Ибо Господь, кого любит, того наказывает [обличает]» (Евр. 12:6). Если каждому человеку позволить идти своим курсом, организацию порвёт на куски. Тот, кто верит в Теократическое правительство, и, следовательно, в то, что Иегова направляет свой народ, должен осознавать правильность данного курса для Общества с точки зрения организации системы обучения.
Позволить каждому человеку выдвигать и внедрять свой собственный метод изучения, значит действовать вопреки установлениям Господа. Следовательно, обличения необходимы с целью донести некоторые вопросы до сведения остальных, чтобы они тоже имели страх идти вопреки руководству Господа.
ДИСКРИМИНАЦИЯ. Я не совершил никакой дискриминации в отношении брака. Когда Бонни Бойд выходила замуж – это её дело. Моим делом было решить, следует ли ей оставаться в доме. Либо я должен был позволить её мужу остаться здесь, либо отказаться от её услуг. Она была моим секретарем в течение 15 лет, причем наиболее эффективным из тех, кто служил у меня в офисе. Она записывала под диктовку всё, что я хотел написать, выступления, журнальные статьи, Сторожевую Башню, книги и брошюры. Мне нужно было решить, оставить ли её в офисе, и я решил, что она должна остаться, и это было мое дело и моё решение, и никого иного. [мое примечание - Конечно, у бедной Бонни Бойд, муж, которой владел в Калифорнии виллой недалеко от Бет-Сарима Рутерфорда, совсем не было "куда идти". Ей, даже было "некуда идти"! Она была чрезвычайно "эффективной" из тех, кто служил "в офисе" Рутерфорда, можно было возить её по миру за собой за счёт организации. Но её следовало оставить в Вефиле, недалеко от Рутерфорда. Ну и да - "правила" на "секретарш президентов" не распространялись.]
СКВЕРНОСЛОВИЕ. Если другие в этом доме используют его, им за это и отвечать. Утверждение, что за столом рассказывали грязные шутки, и только над ними смеялась семья, является вопиющим оскорблением, и любой человек, утверждающий подобное - преднамеренный лжец, независимо от того, кто он и откуда он взялся.
СПИРТНОЕ. Это обвинение порочно. В подобном вопросе я всегда был открыт и честен. Брат Ван Амбург когда-то был сторонником трезвого образа жизни. После совета врача он принимает кое-какой опьяняющий напиток, который я помог ему получить. Брат Вайс сообщил, что три врача рекомендовали ему пить пиво. Я снабжал спиртным брата и сестру Салливан, особенно её в период болезни, а также других в доме. Это моё личное дело, и я сам в ответе за это. (Обращается непосредственно к Мойлу) Ты осудил меня как «бога вина», имея в виду Бахуса – слово, которое ты использовал. Ты обратился к мифологии, а не к Писанию и подобрал для меня это имя. Мифология произошла от Дьявола и прочих злых духов. Иисус делал вино, апостолы советовали принимать его в умеренных количествах, и ты, если хочешь, сравни их утверждения с тем, что исходит от злых духов. Если твоё заявление не от злого раба, тогда я отказываюсь что-либо понимать. В связи с этим твое обвинение против семьи порочно и лживо, и показывает, что оно исходит от духа лукавого и заслуживает осуждения.
И теперь я говорю это тебе, Мойл, что ты сделал себя союзником Дьявола, и ты добровольно, без каких-либо оснований или хотя бы оправданий, отдаляешь себя от организации Господа и возвращаешься в организацию Дьявола, чтобы заниматься адвокатской практикой. Я не знаю ни одного человека, кто отдалился бы от организации Господа и пошел в организацию Дьявола, чтобы оказаться правым. Никто из присутствующих не верит твоим словам о том, что ты желаешь продолжить борьбу за Господа. Отныне ты никогда не будешь представлять Сторожевую Башню с моего согласия. Эта Резолюция была принята. Я буду следовать ей. Тебе вручено извещение съехать 1 сентября. Тебе не стоит тянуть время, но в тот самый день выселиться из дома.
Если ты желаешь присоединиться к врагу и вести борьбу – пусть будет так. Я не пользуюсь трусами, а ты - трус. Твои поступки как оправдание того, что президент этой организации не ведёт Общество в соответствии с твоими взглядами, а я не думаю, что твои взгляды имеют отношение к Писанию. За четыре года, пока ты находился здесь, я ни разу не слышал, чтобы ты спрашивал или отвечал хотя бы на один библейский вопрос в доме Вефиль. Любой человек, делающий вид, будто он часть организации Господа, но не посещающий изучений и не участвующий в духовной дискуссии в этом доме, но кто отдаёт себя обычной работе, а затем ведет разговоры с другими, вызывая раздор и выискивая недостатки организации, не может быть в истине. Я прочту это письмо перед семьёй. Ты можешь присутствовать, если пожелаешь защитить себя. С этого момента и до тех пор, пока я здесь, я предполагаю, что ты объединишься с теми, кто восстает против Общества.
МОЙЛ: Я не собираюсь объединяться ни с какой оппозицией.
БРАТ РУТЕРФОРД: Ты жалуешься на условия проживания. У тебя лучший номер в доме, отдельно от моего собственного. Какое твоё дело до остальных? Это не твоё дело. Ты отправился на ферму и разговаривал о здешних условиях с женой брата Богарда. Это тоже не твоё дело. Если там что-то не так, ты должен был об этом доложить мне. Ты никогда не докладывал мне об этом. Если бы ты был по-настоящему надёжный служитель Господа и данного Общества, ты бы доложил о подобных вещах, но ты этого не сделал.
Цитируя апостола Павла, получается, что твоя критика в отношении меня очень мало значит. Я не переживаю об этом. Апостол сказал: «От домостроителей же требуется, чтобы каждый оказался верным. Для меня очень мало значит, как судите обо мне вы или как судят другие люди… судия же мне Господь» (1 Кор. 4:2-4).
Если всё, что ты утверждал в этом письме, верно, это не оправдывает твои действия. «Кто ты, осуждающий чужого раба? Перед своим Господом стоит он, или падает» (Римл. 14:4).
Твоя проблема, Мойл, - боязнь, вероятно, не того, что тебе может быть причинен какой-то телесный вред, но страх, что ты не найдешь одобрения у людей, и тебя не назовут хорошим парнем. На мой взгляд ты религиозник, а не христианин.
БРАТ ХИТ: Мойл, я хочу поставить перед тобой такой вопрос. Ты иезуит? [буквально член воинственного католического ордена, в переносном смысле – двуличный, коварный человек].
МОЙЛ: Категорически нет, за тысячу верст от него.
БРАТ РУТЕРФОРД: Ты мог бы объяснить, Мойл, отчего ты был так близок в суде с МакДональдом, когда похлопывал его по спине, хотя ты знал, что он являлся одним из лидеров нападения на организацию Господа в Мэдисон Сквер Гарден. Если бы ты исполнял свой долг перед нашими братьями, ситуация в борьбе с врагом, который пытался сорвать собрание в Мэдисон Сквер Гарден, оказалась бы в настоящий момент куда лучше для нас.
К Совету директоров: Так вот, братья, ваши рекомендации и эта Резолюция приняты и будут исполнены.
В этой связи Президент распорядился, как и было сказано Мойлу, об его увольнении с поста юрисконсульта Общества и, в полном соответствии с Резолюцией, о немедленном прекращении его контактов с Обществом".
_______________________________
Комментарий
Как вам понравились псевдо-аргументы Рутерфорда и его соратников? Кстати, вы обратили внимание КТО входил в Совет Директоров?
Ещё раз: Рутерфорд Д.Ф., Вайс К.А., Ван Амбург У.Е., Салливан Т.Д., Вудвортс К.Д., Ример Г.Х, Френц Ф.У., Хит У.П. (мл.), Гоукс А.Р., Норр Н.Г.
Обратите внимание - Фредерик Френц, будущий президент ОСБ и главный идеолог на протяжении десятилетий после смерти Рутерфорда.
Нейтан Норр - следующий, по сути, президент ОСБ на очень долгое время, в Вефиле с 18 лет. На тот момент, в 1939 году ему было 34 года. Его протеже, молодой секретарь, Милтон Хеншель, которого Норр взял под свое крыло с 17-18 лет, вошел в Совет Директоров в 27 лет.
А вот этот персонаж - Уильям Хит-младший. Да это же муж Бонни Бойд [секретарши Рутерфорда], сын-наследник вице-президента "Кока-Колы", который, согласно статье Барбары Андерсон, оказался в Вефиле в 1937 году, всего за полтора-два года до данного письма. Он тоже один из Директоров? Но в протоколе написано: "Протокол совместного заседания Совета Директоров Общества Сторожевой Башни (Корпораций) от 8 августа 1939 года, на котором присутствовали ВСЕ ЧЛЕНЫ Совета, а именно: Рутерфорд Д.Ф., Вайс К.А., Ван Амбург У.Е., Салливан Т.Д., Вудвортс К.Д., Ример Г.Х, Френц Ф.У., Хит У.П. (мл.), Гоукс А.Р., Норр Н.Г."
То есть и этот богатый наследник, который имел виллу недалеко от дома Рутерфорда в Калифорнии (от Бет-Сарима), тоже был в Совете Директоров. А что, акций у него, наверное прикупил в хорошем количестве, женился на секретарше с его разрешения и даже в Совет Директоров быстро попал, не то, что в Вефиль (куда он вообще попасть при женитьбе по правилам был не должен).
Вот такие вот "семейные" и узкокорпоративные интересы.
По поводу "аргументов" Рутерфорда: сплошные обвинения, нападки на Мойла, словоблудие. Про кондиционер (который стоил тогда больших денег) - вообще "с неба" упал. Как и Бет-Сарим с 10-ю комнатами и двумя гаражами, два Кадиллака и прочее имущество.
Несмотря на то, что Олин Мойл успешно вел дела в суде, защищая Общество Сторожевой Башни, его обвиняют в "иезуитстве" и "трусости". Ну уж точно "трусом" его назвать никак нельзя. И мы это увидим и дальше. Трусливыми оказались сами руководители Общества Сторожевой Башни во главе с Рутерфордом.
И, как видим, Рутерфорд и компания трусливо изгоняют Олина Мойла, даже не дожидаясь 1 сентября, до которого оставалось 3 недели. При этом Олин Мойл в письме писал, что и дальше был готов вести те дела в судах, которые были поручены ему.
Но этого оказалось Рутерфорду недостаточно. И он делает то, от чего Мойл в письме предостерегал его, видимо, ужасно боясь за свою репутацию. Он печатает обвинения в адрес Мойла, понося его, аж в Сторожевой Башне, объявляя о его "изгнании". Надо сказать, что тогда практика "лишения общения" не была общепринятой. В данном случае, как видим, по каким обвинениям его изгнали.
Прежде, чем перейти к краткому освещению о суде и результатах, хочу дополнить рассказом про то, что ещё побудило Олина Мойла написать это письмо. Это была потасовка в Мэдисон Сквер Гарден во время конгресса, когда католические активисты решили сорвать речь Рутерфорда и её трансляцию. В принципе, им это удалось. Но эта ситуация наделала много шума и привела Рутерфорда тоже в бешенство.
Удалось найти описания того происшествия и некоторые интересные фото.
Вот, что спустя десятилетия, написали сами писатели Свидетелей Иеговы в одном из Ежегодников (из Ежегодника 1975 года, стр. 180-182, перевод с английского). Естественно, это лишь версия ОСБ, потому там вряд ли все правдиво до конца. Но нам важно другое. Читаем вместе.
______________________________________
"Яростные толпы не в состоянии заставить перестать восхвалять Иегову.
В то время как СИ вели юридическую борьбу за свободу вероисповедования и их право проповедовать благую весть, в служении они иногда сталкивались лицом к лицу с жестокими толпами. Этому есть аналоги, ведь сам Иисус Христос имел опыт такого рода.(Луки 4:28-30, Иоанна 8:59, 10:31-39). Верный Стефан принял мученическую смерть от рук разъяренной толпы. (Деяния 6:8-12, 7:54-8:1).
Международный конгресс, состоявшийся 23-25 июня 1939 года, был использован хулиганами как возможность преследовать Божий народ. Главный город проведения Нью-Йорк был связан с другими городами проведения конгрессов в США, Канаде, Британских островах, Австралии и на Гавайях. Когда заранее объявлялось о речи Д. Рутерфорда "Правительство и мир", служители Иеговы узнали, что группировка католиков планирует срыв публичной речи 25 июня. Итак, народ Бога был готов к трудностям. Блоско Мускарьелло сказал нам: "Как Неемия восстановил стены Иерусалима и обеспечил своих людей как орудиями для строительства, так и орудиями для борьбы (Неемия 4:15-22), мы были также вооружены. Некоторые из нас, молодых мужчин, получили специальные инструкции. Каждый был снабжен прочной палкой, чтобы использовать ее в случае каких-нибудь помех во время главной речи. Но Р.Д. Кэнтвел добавляет:"Мы были проинструктированы использовать это только в случае крайней необходимости для защиты".
Хотя это и не было широко известно, брат Рутерфорд плохо себя чувствовал, когда поднялся на сцену Мэдисон Сквер Гарден в Нью-Йорке в воскресный день 25 июня 1939 года. Вскоре доклад шел полным ходом. Среди опоздавших было около 500 последователей римско-католического священника Чарльза Колина, известного радио-священника 30-х годов, регулярные передачи которого слушали миллионы. Так как нижние ряды аудитории были зарезервированы и заполнены СИ, последователям Колина, включая священников, пришлось занять верхнюю секцию балкона позади оратора.
"Нигде в аудитории не было курящих", - писал корреспондент "Утешения",- "но через 18 минут после начала речи один человек впереди слева в этой толпе зажег сигарету, затем - другой справа, потом, как только электрические лампочки в этой секции замигали, поднялись крик и свист.
"Я сидела в напряжении", - говорит сестра Эдвард Броад,-"ожидая, что беспорядки распространятся по всему стадиону. Но через некоторое время я увидела, что проблема ограничивается группой непосредственно позади оратора. "Что он будет делать?" - задавалась я вопросом. Казалось невозможным продолжать говорить, когда вниз на сцену падают предметы и не зная, в какой момент может быть отнят микрофон." Эстер Аллен вспоминает, что "дикий вой и скандирование "Хайль Гитлер!" и "Виват, Франко!" и "Убить этого проклятого Рутерфорда!" заполнили пространство.
Уступил ли больной брат Рутерфорд этим жестоким врагам? "Чем громче они кричали, чтобы заглушить голос говорящего, тем сильнее становился голос Д. Рутерфорда", - говорит сестра Лапер. Алек Бэнгл замечает: "Президент Общества не побоялся, а смело сказал: "Посмотрите,сегодня нацисты и католики хотели бы сорвать эту встречу, но благодаря Божьей милости не могут этого сделать. "Это была возможность оказать оратору восхищенную поддержку, разразившись сердечными аплодисментами", - пишет Роджер Морган и добавляет: "Брат Рутерфорд держался до конца речи. Позднее мы были в восторге каждый раз, когда прослушивали запись этой речи дома с людьми."
С.Х. Лион говорит нам: "Служители-распорядители конгресса сделали свою работу хорошо. Паре наиболее буйных последователей Колина стукнули палкой по голове и бесцеремонно вывели. Один из последователей Колина предал это огласке в бульварной газете на следующее утро, после того как они напечатали его фотографию с забинтованной головой (букв.-"с обернутой головой, как в тюрбан").
Трое дежурных охранников СИ были арестованы и обвинены в "нападении (оскорблении)". Они предстали перед тремя судьями (два католика и еврей) специальной сессии суда Нью-Йорка 23 и 24 октября 1939 года. В суде было доказано, что они вошли в часть Мэдисон Сквер Гарден, где вспыхнули беспорядки, в целях устранения нарушителей порядка. Когда бунтовщики напали на дежурных, они сопротивлялись и имели дело с некоторыми из радикальной группировки. Свидетели обвинения делали много противоречивых заявлений. Суд не только оправдал трех дежурных охранников. Он также нашел, что персонал, обслуживающий конгресс СИ, действовал в рамках своих прав".
__________________________________
Комментарий
Ну а теперь внимательно читаем текст. Во-первых, "овцы
Несмотря на то, что палки были применены и даже кто-то от них пострадал, как от полицейских дубинок, согласно письму Мойла, Рутерфорд назвал "распорядителей" - "бабами", потому что, по его мнению, они действовали недостаточно жестко, чтобы он мог вещать со сцены спокойно. Хотя, женщины-СИ тех времен носили в своих сумках часто тяжелые банки "с увлажняющими кремами" и пускали эти сумки в ход, когда считали нужным в качестве "оружия".
Во-вторых, в данной статье Рутерфорд и СИ предстают прямо таки "борцами с нацистами". Только вот на одном из ретро-фото конгрессов в Англии тех времен, я заметил, что кто-то пририсовал плакату с изображением Рутерфорда - усы и челку Гитлера. Так что у ряда людей Рутерфорд со своей пропагандой как раз ассоциировался с нацистским лидером. Вот так (Больше фото тех времен смотрите по ССЫЛКЕ):
В-третьих, все это показывает, что часть фанатиков-СИ готовы были применить палки для "защиты истины своего лидера" и по его команде.
Вся эта потасовка переполнила также чашу терпения Мойла, хотя в целом он защищал интересы организации.
Чтобы визуально понять ситуацию, стоит посмотреть фото тех времен.
Вся эта потасовка переполнила также чашу терпения Мойла, хотя в целом он защищал интересы организации.
Чтобы визуально понять ситуацию, стоит посмотреть фото тех времен.
На фото: Вход в Медисон Сквер Гарден во время конгресса. Из "Вестника 1939" (публикация Общества Сторожевой Башни).
На фото: В центре Рутерфорд, справа - адвокат организации Ковингтон, слева - Нейтан Норр. Обратите внимание на наличие палок и как они их несут, а также на наличие палок у СИ - справа.
На фото: Часть из сотен СИ, которые были вооружены Рутерфордом палками на конгрессах.
На фото (из "Вестника" 1939 года, стр.3 - публикация ОСБ): Рутерфорд выходит из машины. Обратите внимание - его охраняют СИ с палками.
На фото: один из получивших по голове палкой от "будущих небожителей"-СИ.
На фото: Еще пара фото Рутерфорда с дубинкой-тростью.
Что же произошло после того, как Рутерфорд выгнал Олина Мойла из организации, прописав обвинения в "клевете" в Сторожевой Башне и настроив даже против отца его взрослого сына? (Кстати, у Барбары Андерсон ситуация была аналогичной. Когда её сын поехал "за советом" в Вефиль, там ему "объяснили", что Барбара, которая стала после нескольких лет бесполезной борьбы внутри организации, пытаться публично обнародовать проблемы с покрывательством педофилов в ОСБ - просто "неправильно понимает политику Общества"). Но в случае с Мойлом было все ещё хуже: в Сторожевой Башне напечатали письмо сына Олина Мойла, в котором тот заявил, что "хочет быть в согласии с Обществом". То есть решили показать, как сын наплевал на репутацию и мнение своего отца ради "согласия с организацией".
После того, как в печатном издании появилась клевета на Олина Мойла и подобное письмо от сына (которого наверняка надоумили его написать), этот адвокат подал на две корпорации и всех её руководителей в суд.
На каждую корпорацию из двух он составил иск и просил взыскать в случае его правоты по 50 000 долларов с каждой, то есть всего - 100 000 долларов. Плюс, в Сторожевой Башне должны было быть опубликовано решение суда по результату.
В первом суде ему удалось выиграть дело, хотя суммы были уменьшены до 15 000 долларов по каждой корпорации. То есть - всего 30 000. Это были по тем временам очень большие деньги. Это примерно эквивалентно нескольким сотням тысяч долларов в наше время.
Суды длились несколько лет. Была вызвана в суд давать показания вся верхушка ОСБ, вплоть до секретарши Рутерфорда и десятков других свидетелей. Судебные протоколы и материалы (сканы статей Сторожевых Башен можно скачать ЗДЕСЬ (на английском).
После смерти Рутерфорда в январе 1942 года, процесс продолжился. Он носит название "Мойл против Ф.Френца".
Из-за смерти Рутерфорда при апелляции с одной из двух корпораций была снята выплата.
Тем не менее, Мойл выиграл это дело в судах и получил выплату 15 000 долларов + судебные издержки 200-300 долларов.
Кроме того, в Сторожевой Башне по окончании процесса организация была вынуждена напечатать о проигранном тогда суде.
Статья: Дело о клевете прекращено.
После того, как в печатном издании появилась клевета на Олина Мойла и подобное письмо от сына (которого наверняка надоумили его написать), этот адвокат подал на две корпорации и всех её руководителей в суд.
На каждую корпорацию из двух он составил иск и просил взыскать в случае его правоты по 50 000 долларов с каждой, то есть всего - 100 000 долларов. Плюс, в Сторожевой Башне должны было быть опубликовано решение суда по результату.
В первом суде ему удалось выиграть дело, хотя суммы были уменьшены до 15 000 долларов по каждой корпорации. То есть - всего 30 000. Это были по тем временам очень большие деньги. Это примерно эквивалентно нескольким сотням тысяч долларов в наше время.
Суды длились несколько лет. Была вызвана в суд давать показания вся верхушка ОСБ, вплоть до секретарши Рутерфорда и десятков других свидетелей. Судебные протоколы и материалы (сканы статей Сторожевых Башен можно скачать ЗДЕСЬ (на английском).
После смерти Рутерфорда в январе 1942 года, процесс продолжился. Он носит название "Мойл против Ф.Френца".
Из-за смерти Рутерфорда при апелляции с одной из двух корпораций была снята выплата.
Тем не менее, Мойл выиграл это дело в судах и получил выплату 15 000 долларов + судебные издержки 200-300 долларов.
Кроме того, в Сторожевой Башне по окончании процесса организация была вынуждена напечатать о проигранном тогда суде.
Статья: Дело о клевете прекращено.
Конечно, без интернета и без серьезных затрат на СМИ это дело не могло быть очень широко предано тогда огласке, хотя, я думаю, ряд газет или журнальных статей его наверняка освещало.
Теперь же, мы можем из материалов этого дела узнать как выглядела истинная (а не рафинировано-ложная история) организации Свидетелей Иеговы и что именно представляло из себя её руководство. Я думаю, что после рассмотрения таких дел, выигранных в судах, вряд ли у кого-то останутся иллюзии, кто на кого клевещет, кто кого поносит и за что изгоняют в организации ряд лиц.
Теперь же, мы можем из материалов этого дела узнать как выглядела истинная (а не рафинировано-ложная история) организации Свидетелей Иеговы и что именно представляло из себя её руководство. Я думаю, что после рассмотрения таких дел, выигранных в судах, вряд ли у кого-то останутся иллюзии, кто на кого клевещет, кто кого поносит и за что изгоняют в организации ряд лиц.
#jw_org, #свидетели_Иеговы,
#Блог_Вениамина_Яковлева_jw
#Блог_Вениамина_Яковлева_jw
Комментариев нет:
Отправить комментарий